Александр Конторович - Шаги в темноте

Ракета!

И буквально через пару мгновений первая мина разорвалась прямо перед дзотом.

Вторая, третья…

Что он там делает? Куда стреляет?

– А молоток парень! – крякнул оказавшийся рядом командир минометчиков. – Хорошо кладёт!

– Куда он кладёт? – не понял Осадчий.

– Так он фрицу все амбразуры землёй и камнями засыпал! Как стрелять-то теперь?

И верно – откуда-то из-за дзота выскочила юркая фигура с лопатой – не иначе как обзор расчищать.

Вот тут бы по немцу и врезать!

Но мины этот раз взорвались где-то сзади…

А бойцы, стреляя на ходу, уже подбегали к дзоту – миномет перенес огонь куда-то вглубь немецких позиций.

Разумеется, дзотом вся оборона на этом участке не ограничивалась, но с таким противником бой шёл уже на равных… Его можно было увидеть – и можно было убить! Бетонной плиты над головой там ни у кого больше не имелось.

Спрыгнув в узкий проход, ведущий к двери дзота, Осадчий споткнулся о тело убитого фрица. Ещё один свешивался через порог открытой двери. Мины легли с почти ювелирной точностью. Засыпав горячим металлом не только проход, но и немалую часть самого дзота. А учитывая то, что пулемет располагался прямо напротив открытой двери…

Да… постарался миномётчик!

Так вот куда он стрелял! Ждал, пока выбегут фрицы расчищать амбразуры. И входная дверь окажется открытой…

Сержант никому не двинул в рыло и никого не расстрелял. Вся его вина состояла в том, что, встретив среди освобождённых из плена свою знакомую, он не только поделился с ней и её товарищами продовольствием, которое было выдано на весь взвод, но ещё и проводил девушек несколько километров до шоссе, где уже шли свои войска и было намного спокойнее.

И всё бы ничего, даже продовольствие списали бы как-нибудь. Но вся беда в том, что батарея, повинуясь приказу, снялась и убыла на новые позиции.

Вильнер нашёл её только через два дня.

А самовольная отлучка на срок более трех часов считалась дезертирством.

Вот и огрёб сержант три месяца штрафной роты.

– А почему именно эти? – отложил в сторону последнюю папку Сиротин. – Что, наша доблестная милиция настолько оскудела кадрами, что не смогла разыскать в своих рядах пару-тройку убедительных злодеев? Таких, чтобы любой урка их за своих принял?

– Ну, полагаю, если захотеть, из таких кандидатов вполне можно набрать полнокровный полк, – Гальченко сидел на подоконнике и рассеянно наблюдал за улицей.

– Тогда объясни мне, старому, в чём дело? Да заодно растолкуй – у кого это возникла мысль меня в злодея перекрестить?

– У меня она возникла. Тут вот в чём дело, дед Миша, можно, конечно, составить такую банду, что любой милиционер за три квартала стойку примет. Можно. Но не нужно, – Проводник легко спрыгнул с подоконника и опустился на стул напротив собеседника.

– Почему?

– Видишь ли, Франт в том качестве, в котором он известен в преступном мире, – человек непонятный. Да, свой, да заслуженный. Но не вор. Не коронован, партачек положенных не имеет и вообще – странный. Так что и люди, что с ним рядом ходят, другими быть тоже не могут. Ты – понятно, Франт больше по загранице работал, там себе соратника ближайшего и подобрал. Это ж там в моду вошло – банки динамитом подрывать, не у нас… А уж какие среди тамошних злодеев нравы, про то здесь мало кто ведает. Опять же, ты у нас человек весь из себя старорежимный, как принято сейчас говорить. И на бывшего царского офицера машешь со всем откровением.

– Что делаю? – удивился сапер.

– Похож ты на него. Привыкай, и не такие словеса в нашем обороте будут встречаться!

– Ну, надо же…

– А ты думал! Что же до ребят, то статьи у них самые бандитские – пьянство, мордобой, самоуправство. Да и дезертирство до кучи. В воры их, понятное дело, сразу не возьмут, а вот в банду какую – так милости просим! Опять же, не могут по легенде с Франтом рядом настоящие воры быть.

– Почему?

– А потому, дед, что должен я их по окончании дела списать вчистую. Да так, чтобы никто мне потом за это предъяву не кинул. А с настоящими ворами такое не покатит… за них вписаться по полной могут многие.

Сиротин нахмурился.

– Ты это… насчёт списать… Правда, что ль? Действительно парней порешить хочешь?

– Я на психа сильно похож?

– Так то ты! А то – Франт!

– О! – поднял палец вверх Гальченко. – И ты поверил? Это хорошо!

– Чем же?

– А тем, что со стороны подобного человека – это норма. Поверят в это. Не примут – да, такое у воров тоже западло. Но не везде. Бывают такие случаи. Это типа как побег с бычком.