Александр Конторович - Шаги в темноте

– С кем? – старый сапер даже рот от удивления приоткрыл.

– С коровой – так тоже говорят. Это когда через глухую тайгу в побег идут, жрать там человеку неумелому негде добыть. Вот и берут с собою в побег какого-нибудь лоха покрепче. Сначала-то он со всеми вместе ногами топает, а уж потом, когда животы подведёт… А чтобы ничего сей бедолага раньше времени не заподозрил, так с ним себя ведут обходительно. Рядом с собою посадить могут, уважение проявят, даже защитить при случае могут. И всё – размяк парень, поверил, что его за своего приняли.

– Ну и нравы там у вас…

– У вас – это у кого? Ты и впрямь во мне Франта увидал уже?

Сиротин усмехнулся.

– И впрямь… Умеешь же ты мозги людям задурить, признаю! Сколько лет тебя знаю, а купился! Ты с ребятами этими говорил уже?

– Нет пока. Они ещё в лагере, но информацию по ним дали – нормально там парни себя ведут.

– А как так вышло, что они в лагере? Ведь штрафроты уже того – нету их!

– Да во всём наша родная бюрократия виновата. Пока дела оформили, пока направили… штрафные роты к тому моменту уже расформировали. Так что официально, – Гальченко особо это подчеркнул, – они там не состояли ни одного дня. Вот приказ их и не коснулся. Не были в штрафниках – стало быть, не подлежите освобождению вместе с ними. Те, кто туда неделей раньше попал, – уже на свободе да в прежних званиях расхаживают. А этим не повезло. Бардак…

– Да, подкосило их…

– Так что собирайся! Вместе поедем!

– Заключенный Вильнер по вашему приказанию прибыл! – а тем временем бывший сержант быстро стрельнул глазами по сторонам.

Так, лагерный «кум» присутствует, он и вызывал. А вот эти два залетных гостя – они кто такие?

Подполковник и майор. Ведомство – то же.

Серьёзно: наш-то «кум» старший лейтенант, так что он тут явно не главный.

– Присаживайтесь, Николай Иванович.

Это подполковник – он, видать, тут за главного.

Вильнер присел на краешек стула.

– У меня есть к вам предложение… – главный присел напротив.

– Какое же?

– Вы ведь из студентов?

– Так точно. Московский университет. Был когда-то…

– В армию добровольцем ушли?

– Да. Всё это в личном деле есть.

– И как собираетесь дальше жить?

Странный разговор. Вербовать в стукачи – так столь высокий уровень для этого не нужен. И местного особиста за глаза хватит. Что надобно этому дядьке? И второй – старый уже мужик-то, но ведь зачем-то приехал? Ох, что-то тут такое…

– Сначала ещё отсидеть нужно. А потом уже думать. Пока что вся жизнь – она запреткой ограничена.

Оба гостя переглянулись, старый одобрительно кивнул.

– Ваша кандидатура отобрана для выполнения особо важного задания, – собеседник выжидающе посмотрел на Вильнера.

– Кем?

– Мною. Про задание вы не спрашиваете?

– Вы же не скажете. А вдруг я не соглашусь?

Подполковник усмехнулся.

– Имеете право. Можете прямо сейчас встать и выйти. И этого разговора не было. Никаких последствий не будет, это я могу обещать. Вот в другой лагерь вас, правда, переведут – и немедленно.

– Задание опасное?

– Да.

– Подумать могу?

– Пять минут. Прямо здесь.

Серьёзный мужик! А наш-то «кум» ажно подобрался весь! Ох и непростые тут гости… Стало быть, задание у них… соответствующее.

– Не надо пять минут. Я согласен.

Собеседник повернулся к старому, тот одобряюще кивнул.

– Прекрасно. Пройдите в соседнюю комнату, вас там ждут.

А дальше все пошло вполне ожидаемо. Подписка о неразглашении, ознакомление под роспись с выпиской из постановления суда.

«…Временно приостановить исполнение приговора в отношении гр. Вильнера Николая Ивановича, 1922 г.р. Направить гр. Вильнера в распоряжение МГБ СССР…»

Вот так!

Не куда-нибудь – в МГБ!

За каким, простите, рожном?

Нате-здрасьте – БУР [1] Барак усиленного режима. В настоящее время ШИЗО – штрафной изолятор. Своеобразная лагерная тюрьма. !

Отдельная камера.

Двое заключенных – морды знакомые, свой брат-штрафник. Одного знаю – «Драчун», крепкий, суровый мужик. Кажись, Олегом зовут.

– Всем привет!

– Здорово, – буркнул «Драчун». – А тебя сюда за какие грехи засунули?

– Да хрен его знает… нашли!

– Тады вон шконку выбирай. Их тут две свободные есть. Какую хошь…

Странное дело – но койки оказались опущены! Это днём-то? Чудеса…

– Николай, – протянул руку второму постояльцу Вильнер.

Тот окинул его внимательным взглядом, помедлил, но руку в ответ протянул.