Юрий Симоненко - 2077 (СИ)

Комната, из которой велось наблюдение, выполнявшая также и функции кладовки для барахла, отличалась тем, что окно в раме было застеклено и не закрывалось ни щитами, ни тряпками. В целях маскировки, там не пользовались огнем. Наблюдатель обычно или стоял или сидел возле окна. В потолке имелся специально пробитый лаз с приставленной к нему лестницей, накрытый сверху деревянным щитом, на случай, если понадобится уходить. Причем люки во все три подъезда был сверху забаррикадированы, и открыть их можно было только с крыши. На самой крыше, вдоль парапетов, имелись кучки специально натасканных туда кирпичей, на случай если понадобится скинуть парочку кому-нибудь на голову. Помимо люка наверх, в этой же комнате имелся и люк в нижерасположенную квартиру, дверь на лестницу в которой запиралась изнутри. Но туда старались без особой надобности не спускаться, так как помещение отчасти выполняло функции выгребной ямы.

Заступивший час назад Олег сидел на стуле напротив окна и смотрел в окно. Луна освещала своим бледным светом пустырь с торчавшими метрах в трехстах впереди «близнецами» пятиэтажками. Условный знак — три коротких, одна длинная вспышка фонаря — со стороны «близнецов» Олег заметил сразу, и отреагировал соответствующе.

— Эй, Кувалда!

Дверь открылась через несколько секунд.

— Что там? Идут? — Спросил Кувалда.

— Да, маякнули как положено.

— Витя, Коля! — Кувалда повернулся в открытую дверь. — Собирайтесь! Пойдем махновцев встречать.

Спустя десять минут, трое стояли у входа в подъезд (спускались не спеша, чтобы не задеть лишний раз сигналки). Двери у подъезда не было, — она была вырвана «с мясом» еще полвека назад. Уровень земли поднимался до окон первого этажа, и проход в подъезд издалека был незаметен. Только подойдя к дому метров на двадцать, можно было увидеть прокопанный к входу спуск. Можно было залезть и через окна квартир, но для этого нужно было корячится, так как внутри глины ила и всякого хлама было местами под потолок.

Снаружи было тихо. Где-то далеко тявкали дикие собаки, — видать разборки у них… Иван коротко свистнул, и снаружи ему ответили таким же, условным свистом. Через пару секунд послышался окрик:

— Кувалда, ты что ли?

— Я! Длинный, ты?! — Ответил Кувалда.

— Я! — Из-за ближайшего бугра, бывшего раньше какой-то постройкой вроде трансформаторной будки, стали появляться человеческие фигуры, — всего восемь человек.

— Колеса в «близнецах» спрятали? (пришедшие были без велосипедов).

— Да. Там оставили. — Ответил подошедший Длинный. Искатели обменялись рукопожатиями. Последним из тени вышел Серега Хмурый и также пожал товарищам руки.

Высокий, масластый мужик, тридцати пяти лет, Леха Длинный, — старший группы искателей из колхоза имени Нестора Махно имел вид взъерошенный.

— В Старокорсунской эти лысые, со своей херовиной, стоят. — Ответил Длинный на незаданный вопрос. — Завтра прямо сюда выйдут. Если бы ветер не затих, уже бы здесь были. Мы за ними с Васюринской шли…

— Не заметили вас?

— Если бы заметили, хрен бы мы до вас целыми дошли. На них там местные упырьки рыпнулись, так лысые их всех нахер постреляли. Мы конечно не выродки какие, можем и в обратку дать нехило, но нас восемь, а их там целый вагон… на колесах, — добавил Длинный.

— Зачастили что-то выродки… — Кувалда переглянулся с бывшими с вышедшими с ним искателями.

— Что, тоже заметили? — Поинтересовался Длинный.

— Угу, — буркнул Кувалда. — Думаю, из-под Ростова эта мразь к нам сюда бежит. Видать, херово им там зажилось…

Длинный почесал колючий подбородок, посмотрел на стоявших рядом товарищей, потом сказал:

— Ладно! Я ребят в Красный послал… Они скоро сюда должны подтянуться. Да и соседи, их тоже, вроде как сюда собирались. По-серьезному так собирались… Молотов мужиков опытных под свою руку собрал, пулемет достал… Короче, целой «Красной Армией» выходить собирались! — Длинный широко улыбнулся, продемонстрировав прореженный кем-то пару лет назад в двух местах штакетник довольно крепких, как у лошади, зубов. (Сам Длинный на вопросы о том, кто его так, предпочитал отмалчиваться, но слухи ходили разные... По одной из версий, в роли «стоматолога» выступил муж одной из многочисленных подруг Длинного, к которой тот захаживал в Октябрьский; по другой — Длинному перепало от выродков.) — У них на Сходе решили, — продолжал он, — что лучше перебдеть… Так что, этой ночью народу прибудет. Нужно будет размещать.