Дмитрий Силлов - Закон мутанта

В общем, мы усиленно жмурились, вновь привыкая к скудному сердцу Зоны и пытаясь быстрее восстановить зрение – и потому не заметили опасность. А если бы и заметили, все равно не смогли б ничего сделать.

Они вышли из-за развалин научного комплекса. Я пока еще не мог как следует рассмотреть, кто это такие, но силуэты различил. И, судя по их характерным движениям, руки у силуэтов были заняты оружием, направленным на нас.

– Стой и не дергайся, – негромко сказал я Томпсону, который по привычке потянулся было за своим пистолетом. Патронов у него там хорошо если полмагазина осталось, и с учетом того, что мы сейчас видим хреновенько, положат нас тут на раз-два-три. И «Бритва» моя не поможет – совсем в ней сияния не осталось, а значит, смертоносных спецэффектов от нее ждать не имеет смысла.

– Стоять нах! Руки на затылок, мля! – проревел один из силуэтов, давя голосом на матюги и гласные, как это любят делать правоохранители и спецслужбы при задержании преступников. Это у них называется «кошмарить злодея», и подобную манеру речи ни с чем другим не спутаешь.

Ну встали мы, руки положили куда было сказано. К счастью, Томпсону хватило знания русского языка и здравого смысла, чтобы сделать все как надо. Попутно я проморгался и наконец ясно увидел, кто нас в плен взял. Даже шеврон на рукаве горластого бойца рассмотрел, на котором помимо трезубца, самолета и парашюта было вышито «Украiна. Вiйска спецiального призначення».

Ясно-понятно. Стало быть, вояки за ученых взялись серьезно. Мало того, что центр Захарова с землей сровняли и напалмом залили, так еще и спецназ на парашютах скинули, чтоб зачищал тех, кто вылезет из подземелья и попробует сопротивляться. А если не попробует, то заковывать супостатов в наручники – и на Большую землю для допросов с пристрастием. Неважная такая перспективка, мягко говоря.

Парней было человек десять – и это понятно. Именно столько влезает в АН-2 – самолет надежный, неприхотливый и недорогой, который если и сгинет в небе над Зоной, то не жалко. Расходный материал для местных генералов – как и десант, кстати.

Бойцы были все как на подбор – здоровенные и молодые, небось, только из учебки. Таким командир скажет «фас», так они с голыми руками на ктулху пойдут. Оно и понятно. Самый лучший солдат – восемнадцатилетний солдат. Для него смерть – это просто слово, никоим образом к нему не относящееся. Молодые всегда уверены, что будут жить если не вечно, то очень долго.

Но здесь, в Зоне, это распространенное заблуждение лечится очень быстро.

Парни грамотно рассредоточились, держа нас на мушках своих автоматов, а молодой сержант бросил к нашим ногам две пары жестких наручников с шарнирным соединением.

– Пакуйте друг друга, нах! – скомандовал он. – И без фокусов, мля, если жить хотите!

Ему явно нравилось командовать. Власть имеет свойство дарить кайф не хуже самой крутой дури и вызывает столь же быстрое привыкание. Подсел раз на нее – и все, соскочить уже ой как трудно. Хочется еще и еще, и ничего вокруг не замечаешь, кроме того, как люди, повинуясь твоему голосу, жесту, взгляду, исполняют волю высшего существа, наделенного правом повелевать.

Я нагнулся, неторопливо поднял стальные браслеты, при этом глядя в сторону сержанта. Ему, наверное, казалось, что я уставился на него с ужасом, как кролик на удава, – грязный сталкер, мерзкое существо, на которое даже наручники надеть противно. А я смотрел на восход, который стремительно разгорался за спинами военных. Слишком алый даже для Зоны, где кровавые рассветы не редкость, а почти что правило. И слишком быстро окрашивающий тучи, превращая их в сплошное багряное полотнище, раскинувшееся над Зоной.

И было еще одно. Этот жуткий с виду восход разгорался не на востоке, как заведено природой. Его эпицентр явно был немного севернее – там, где за сплошной стеной корявого мутировавшего леса над линией горизонта возвышалась знаменитая труба Третьего энергоблока.

И уже ясно было, что не восход это, а выброс. Загадочное смертоносное явление, волна неведомой энергии, вырывающаяся порой из недр разрушенного реактора и повторяющая путь радиоактивной пыли при аварии на ЧАЭС в 1986 году. Спастись от него можно было, зарывшись ниже уровня земли, скорчиться в любом старом подвале, в любой яме, и переждать, пока над тобой пронесется губительный вихрь цвета крови. Также для этого подходили здания, сохранившиеся со времен той давней аварии – их выброс почему-то обходил стороной…