Дмитрий Силлов - Закон мутанта

– Как это?

В голосе Фыфа послышалась заинтересованность.

– Некоторым она дает желаемое, отнимая у них при этом самое ценное, что у них есть. Свободу, зрение, здоровье, но чаще жизнь. Но тем, кто сумел понравиться Зоне, сделать для нее что-то значимое, та аномалия выполняет желания без страшной оплаты.

– К чему ты клонишь? – хмуро спросил Фыф.

– Помоги мне возродить мою группировку, которая раньше охраняла центр Зоны от всяких проходимцев. А потом я лично отведу тебя к Монументу.

– К Монументу?

– Так называется та аномалия.

Шам поднес ладонь к голове, потер лоб.

– Монумент… Что-то припоминаю… Нет, без толку. Как вылез из автоклава, будто половину памяти из головы стерло. А вторая половина Настей занята…

– Ну так что? – жестко перебил его Харон. – Поможешь? Мне пригодятся твои способности, шам.

– Помогу, – кивнул Фыф. – Но учти, Харон. Если твой Монумент не вернет мне Настю, я тебя убью. Не люблю, когда меня обманывают, а уж в таких делах и подавно.

– Договорились, – криво усмехнулся Харон, так, что кожа на обожженной щеке треснула. Он знал – Фыф может сдержать свое обещание. Но когда очень нужно, опасный союзник лучше, чем враг, который может тебя убить одним ментальным ударом.

– Отлично, – кивнул шам. – А теперь пойдем отсюда.

– Ты знаешь, где выход? – удивился Харон.

– Конечно, – пожал плечами Фыф. – Если я вижу на несколько километров вокруг, неужели ты думаешь, я не знаю, где выход из этого подземелья?

Ктулху его знает, где заканчивался этот проклятый коридор, но мы с Томпсоном внезапно почувствовали приток свежего воздуха. Подняли головы – и в полумраке разглядели прямоугольник вентиляционной шахты. При этом на полу возле стены валялись ржавые искореженные лопасти большого вентилятора и два старых ящика из-под цинков с патронами.

Понятно. Кто-то довольно давно закинул гранату в шахту, взрыв вышиб оттуда вентилятор, преграждавший путь. Потом этот кто-то поставил ящики друг на друга, залез на них – и, вероятно, выбрался из этого подземелья.

Повторить подвиг неведомого сталкера не составило особого труда. Через пять минут мы уже ползли по довольно широкому рукаву шахты, подальше от затхлой вони подземного коридора – навстречу хорошо знакомым запахам Зоны, замешанным на миазмах болота, вони мертвечины и сырости хмурого утра. Тоже букет еще тот, но он хоть легкие не забивает вонючей сыростью, которой того и гляди захлебнешься.

Томпсон негласно полностью признал мое лидерство и отдал мне свой фонарик, потому я полз впереди, освещая пространство перед собой…

И почти сразу наткнулся на полуистлевший труп того сталкера, который расчистил нам путь в шахту. Похоже, парень был ранен и умер от кровопотери на полпути к свободе. Нормальный вариант, кстати. Лучше уж вот так, борясь за жизнь, чем в плену у безумных ученых, дожидаясь своей очереди для следующего бесчеловечного опыта во имя науки.

Правда, для того, чтобы продолжить движение вперед, мне пришлось, изловчившись, достать «Бритву» из ножен и разрезать мертвеца на несколько кусков – иначе нам с ним было не разминуться в шахте. Неприятное, конечно, занятие, но делать нечего – особенно когда за тобой ползет габаритный напарник, плечи которого едва поместились в квадратной трубе.

– Прости, сталкер, – прошептал я, погружая нож в плоть трупа. – Тебе уже все равно, а нам как-то выжить надо…

Когда я закончил, совать нож обратно было несподручно – руки были все в черной, вязкой жиже, которая когда-то была человеческой плотью. Поэтому я мысленно представил, как мой нож, как всегда на удивление чистый после грязной работы, вползает в мою руку.

И он вполз! Больно было, конечно, когда рукоять входила в ладонь, аж перед глазами черные круги замелькали – но дальше оказалось терпимее. Еще немного, и я привыкну быть ходячими ножнами для своего ножа.

Протиснувшись меж частями расчлененного трупа, мы поползли дальше – и на этот раз все обошлось без приключений. Примерно минут через пятнадцать впереди забрезжил свет. Ага. Значит, система принудительной вентиляции разрушена авиаударами и мне не придется своей «Бритвой» разбирать ее на фрагменты – мы просто вывалимся отсюда в Зону. Вот и ладушки, вот и хорошо.

Правда, получилось вовсе на так волшебно, как мне хотелось.

Мы с Томпсоном вылезли из разрушенной вентиляционной шахты, щурясь от жиденьких рассветных лучей, пробивавшихся из-за горизонта, – когда столько времени проведешь в полумраке, и такой свет покажется прожектором, бьющим прямо по глазам.