Дмитрий Распопов - Сын Галактики. Противостояние

«Низшие касты для этого и существуют», – ответил принц.

Полет до шлюза продолжался недолго, а вот перелет на другой дагот затянулся. Внутри него все было практически идентично даготу принца. Мы пролетели мимо застройки низших каст, и вскоре показался знакомый конус, только этот был с синими полосами вдоль граней. Через десять минут мы приземлились у входа в верхние покои.

«Наконец-то», – принц впервые после возвращения был счастлив.

Радоваться ему было чему. Нас встречали четыре ряда слуг и гвардейцев, но на этом комитет по встрече не исчерпывался. Едва я сошел с антиграва, ко мне устремилась служба безопасности второго Дома, составив мне почетный эскорт. Не смотря ни на кого, я надменно последовал к входу в покои принцессы Дома. Проводив меня до створчатого входа, солдаты расставили посты.

«Хоть кто-то соблюдает правила приличия», – довольно пробурчал принц.

Внутри меня ждала она, Вакса. В который раз мои эстетические чувства подверглись серьезному испытанию. Принцесса была разодета по последнему писку клаксонской моды. Из восторженных мыслеобразов принца я понял, что вот тот завиток темной краски на хитине головы Ваксы – это кровь редкого животного. Один грамм этого вещества стоит столько, что хватило бы прокормить роту гвардейцев. Яркие полоски у прыгательных суставов являлись выделениями хищных цветов с одной из планет Тробиуса. Цена на это вещество хоть и была меньше крови арастестра, но большинству была не по карману. Язык мой не поворачивался назвать это существо «девушкой», но верещавший от радости принц, у которого не было связи с женскими особями длительное время, прямо таял от выделяемых ею феромонов.

«Мама, роди меня обратно, – едва не взвыл я, – сейчас ведь такое начнется».

«Ути-пути, какие мы нежные», – иронии в голосе Келлера было столько, что я понял: дальше сопротивляться «красоте» клаксонки будет слишком подозрительно. Выпустив наружу все эмоции принца, а также его рефлексы спаривания, я стал участником странного обряда ухаживания и спаривания.

– Дорогой, я так ждала тебя, – соединенные гениталии клаксонов не собирались разъединяться, хотя сам акт был, по всей видимости, закончен. Пришлось мне лезть в память принца, чтобы понять, что это нормально, в таком состоянии мы будем находиться еще минут десять.

– Я мечтал об этой встрече! – Довольный близостью с «красоткой», принц размяк. – Едва я прилетел, как тут же поспешил к отцу, чтобы подписать бумагу о нашем союзе.

«Угу, угу», – хмыкнул уже я.

– Мой отец хочет видеть тебя. – Внезапно она стала серьезной. – Потребовал, чтобы ты явился, как только прибудешь.

– Ты стала еще прекрасней с нашей последней встречи, – отозвался я.

– Возможно, это потому, что на твоем корабле не было женщин? – Она явно меня дразнила.

– Что ты, дорогая, ты же знаешь, что я был влюблен в тебя всегда. – Оставшись без поддержки отца, принц сейчас был только номинально наследным, практически же он теперь принадлежал второму Дому до момента его кончины. Так что чем больше ко мне благоволила жена, тем лучше я мог устроиться.

– Ты меня поражаешь. – Она смущенно поцарапала внушительным когтем по брюшной броне моего тела. – Мы не можем разъединиться уже десять минут, в прошлый раз твой рекорд был всего пять.

Я бросился в память принца за объяснением такого странного заявления, копаясь в не очень приятных для себя подробностях. Нет, в целом, конечно, впечатления от секса были для моего нового тела положительные, но как это происходило, мне категорически не нравилось. Покопавшись, я с удивлением узнал, что силу мужского населения женские особи оценивали по длительности соединенных гениталий, а не по времени самого акта. Чем дольше было соединение, тем ярче «послевкусие» от акта у женских особей. Те, кто мог продержать свои гениталии соединенными более десяти минут, считались тут половыми гигантами.

Я проанализировал свое тело и понял, что с помощью нанороботов легко могу продержаться в таком состоянии хоть несколько дней, но для жены решил остановиться на двадцати минутах.

«Видишь, Вова, тебе даже понравилось», – не вовремя появившийся Келлер заставил все тело клаксона вздрогнуть и расцепиться с женой.

«Вернусь, прибью тебя, – рыкнул я. – Мне и так тут приходится „работать“, так и ты еще с советами лезешь, как на площади».

Засмеявшись, тот убрал свое сознание. Обратив взгляд на жену, я с удивлением понял, что она без сознания. Испугавшись, я подскочил с ложа и стал приводить ее в чувство. С трудом, но это у меня получилось.