Леди Дракнесс - Средь бесконечной череды созвездий. Книга 1. Ката

И… чувствовала себя вполне счастливой.

Мне нравились и развлечения, придумываемые для меня кланом, и мои родственники. Они не вызывали у меня неприязни или отчуждения.

Дедушка постоянно брал меня с собой в пустыню и много рассказывал и показывал. О растениях, о том, как добыть себе воду, как пережить зной и холод, как не заблудиться. Бабушка рассказывала разные истории и учила готовить еду, лекарства, яды. Мама пела песни и целовала меня, когда у меня хорошо выходило зарядить гранатомет или выйти из крутого виража, сидя у нее на ручках, за рулем машины. Дядя радостно цокал языком и подкидывал меня вверх, когда мне удавалось отстреляться по движущейся мишени без единого промаха. А тетя учила меня прятаться так, чтоб никто не нашел. А еще красиво подводить глаза и играть на гитаре.

Надо сказать, что, по меркам Каты [6] Ката – родная планета героини. (так называется моя родная планета), мой клан был весьма многочисленным. То есть успешным.

Единственное, чего у меня не было и о чем вслух не говорили, так это о моем отце.

Правда, как-то раз, в городе, на рынке мы встретили соседку. И та презрительно бросила, глядя на меня:

– Бастард.

Соседку скоро нашли упавшей в колодец со сломанной шеей, а мне так и не объяснили значение этого слова.

Через какое-то время я, конечно, попыталась порасспрашивать семью про своего отца. Но наткнулась лишь на неприступную стену молчания. Из чего заключила, что рыть в этом направлении мне придется самой. Видимо, ища и расспрашивая свидетелей. Потому как пытать своих мне было неохота. Все ж свой клан – еще может сгодиться на что-нибудь, мало ли. А вот чужих – вполне, если не скажут по-хорошему.

Оставалось только выяснить, за какие концы тянуть? Вряд ли ведь все соседи в курсе моего происхождения. Значит, надо искать того, кто хотя бы знает, кто в курсе… Чем я и собиралась заняться на досуге.

В общем, я росла вполне разумным ребенком. Сдержанным и не капризным.

Но… Но тут вмешалась… Судьба, наверное. И мое счастливое детство закончилось в один миг. Одной тихой ночью. Когда весь мир, казалось, спал. А в высоком, прозрачном в своей чистоте, звездном небе не было ни облачка.

Говорят, что в детстве все кажется лучше, чем оно было на самом деле. Мир добрее, деревья выше, трава зеленее, запахи сильнее и т. д.

Но это лишь в том случае, если деревья не ядовиты и не плюют в тебя отравленными иглами, в высокой траве не таится засада, а запах – это не запах пожарища, того, что когда-то было твоим домом, и не запах отравляющего газа.

Нет, мир от таких нюансов вовсе не становится хуже, но вот смотреть на него приходится без добрых фантазий и мечтательных восторгов. То есть реально. Воспринимая все таким, каким оно и есть на самом деле, а не таким, как тебе бы хотелось.

Что очень оздоравливает и укрепляет нервную систему. Ведь нет иллюзий, нет и разочарований. А нет разочарований, нет и нервных срывов. Все просто. Остается всего ничего – выжить.

Что выживают не все, это я знала с пеленок. Но это ведь не относится к членам моего клана, правда? Иначе он бы не был таким многочисленным. Не имел бы такое количество хорошего оружия. И не держал бы под своим контролем несколько оазисов.

Так я думала. Да нет, была уверена в этом.

Но одна тихая звездная ночь опровергла мою убежденность.

Кату тихо и бережно обняла своим покрывалом ночь. Над красными песками пустыни заискрились миллионы созвездий, словно драгоценные камни, вшитые в тончайшее сплетение голубоватых нитей газовых кружев, раскинувшихся по небу.

Казалось, что космос танцует с планетой страстный и чувственный в своей неторопливости танец, одевая женщину в прозрачную газовую ткань и осыпая ее драгоценностями.

Томная теплота ночи, обычно не характерная для здешнего климата, и отсутствие черных дыр в рисунке звездного неба расслабляли и настраивали на романтический лад.

Дружно пели ночные птахи. Аромат ночных цветов кружил голову. Ни один ветерок не тронул верхушки деревьев, ни одного лишнего звука не издала пустыня.

В мире царили покой и гармония, в которые вполне вписывались и огонь в очаге, над которым колдовали женщины клана, готовя сладости; и аромат приготавливаемого мяса, доносящийся до самого дальнего закоулочка огромного двора, обнесенного высоким забором с узкими прорезями бойниц в нем; и негромкие разговоры людей, собравшихся на террасе дома, то и дело прерывающиеся негромким же смехом.