Виктор Викторов - Даяна I. Стезёй Боли. Том 7

– Твое решение – его Воля, – слаженно выдохнула толпа в едином порыве. Звук прокатился по залу и наступила оглушительная тишина.

– Действуй, – одними губами прошептал Гарион, подходя к Алтарю. – Бей, как ты можешь. По самой сути!

Я до самого конца надеялся, что кто-то выйдет и скажет слово против. Что окажутся несогласные. Что Гарион сам отменит своё решение, но – нет. Я чувствовал, что это неправильно, что мне это аукнется, но сказанное Первожрецом Двалина было логично.

Это единственный шанс.

Получить ипостась Тиамат и похоронить всех, кто есть за стенами главного зала Храма. Сравнять Цитадель с землёй, вместе с «Милитари», Ведьмами, Наказующими и Чакрой. А в том, что она была здесь, хоть её и берегли, как зеницу ока – я был уверен.

«Духовный удар».

Щедро плеснув треть резерва в «крисы», я вогнал их в лежащего на алтаре Гариона.

«Внимание!

Понижение репутации с Двалином.

Текущий уровень: Ненависть».

Какого демона? Он же обещал, что урегулирует вопрос.

Бар его жизни таял с приличной скоростью. Несмотря на то, что гном превосходил меня в уровнях почти впятеро, вливаемая в рукояти «мана» и формируемая «крисом» в «Духовный удар», делала своё дело.

«Внимание!

Понижение репутации с гномами Клана Стали.

Текущий уровень: Ненависть».

Взглянув в глаза Гариону, я увидел там злое торжество. Он умирал, на его губах пузырилась кровь, но он улыбался, отчего это было больше похоже на рожу только пообедавшего упыря.

– Зачем? – только и спросил я, когда внезапная догадка озарила меня. – За что ты нас так ненавидишь?

– Даже, если ты и прервёшь жертвоприношение – ничего не изменить! – еле различимо прозвучал клёкот гнома. – Тебе придётся… или призвать её, тем самым настроив всех против вас. Или…

– Что или?

Гном не ответил. Жизней у него оставалось не больше пяти процентов. Да мне и не требовался ответ, поскольку я и сам всё внезапно понял.

Завернув свои амбиции и амбиции Двалина в яркую бумажку мнимого спасения, гном сумел меня убедить, что это нужно только для того, чтобы на время отсрочить приход Ариэла. Что пока «пришлые» будут пытаться пробиваться к Старому Кладбищу Ордена, куда неминуемо вернётся Искра, я смогу собрать весь набор рун, чтобы овладеть профессией и создать оружие, способное убить Бога.

Так говорил Гарион, умалчивая о том, что как только Тиамат получит силу, мы станем абсолютными изгоями, испортив репутацию со всем миром. На нас ополчатся все!

Союз с Ллос, хорошие отношения с Тенгри и его Первожрецом Кортом… Всё это пойдёт прахом. Неужели Гарион настолько нас ненавидит?

«Всё равно не будет по-твоему», – оскалился я.

– То, что случится дальше, лживый старик, останется целиком и полностью на твоей гнилой совести, – прошептал я ему в ухо. Недоумение сменилось тревогой, которая перешла в понимание. Когда в его глазах застыл ужас, он попытался закричать, но я закрыл ему рот, предвкушающе улыбнувшись.

– Я принёс жертву! Кровь и жизнь Первожреца на алтаре его Бога! – слова, которые Гарион заставил меня заучить, слышали все гномы. – Добровольно жертвую всю силу сего Алтаря и посвящаю его тебе, Танатос!

Толпа вздохнула в едином порыве, не веря своим ушам.

– Приди и возьми её! – заорал я что есть мочи, чувствуя, как тело Гариона в последний раз дёрнулось и обмякло.

А когда сверху внезапно опустилась Тьма, только тогда я позволил себе обессиленно опуститься на пол, чтобы дать отдых дрожавшим ногам.

– Что ты хочешь?

– Я хочу убить время.

– Время очень не любит, когда его убивают.

(Льюис Кэрролл, «Алиса в стране чудес»).

Время – это то, что нельзя пощупать или увидеть. Его можно только наблюдать. Наблюдать на лицах окружающих, видеть рост или угасание растений, видеть постройку величественных зданий или наоборот – их разрушение год за годом.

Время – неумолимо.

Очень многие не понимают, как правильно им пользоваться. Часто мы теряем время впустую, начиная бежать за ним, когда становится слишком поздно.

Время – беспощадно.

Одних оно может исцелять, а других калечить, убивать.

До встречи с Танатосом я даже не задумывался, что есть время? Но увидев его впервые понял – он и есть Время.

Только Богу Смерти было подвластно полностью остановить его ход. Та жалкая попытка Тармиса и фокус с, якобы, остановкой времени не имел ничего общего с тем, что делал Танатос.