Андрей Посняков - Потом и кровью

– Вроде туда поехали, – погремев портупеей-берендейкой, десятник задумчиво сдвинул шапку на затылок. – Вон колея-то!

– И вон колея, Федос, – указал пальцем другой ратник, с сивой реденькой бороденкой. – И вон там… Чай, перекресток – телег проезжало много.

– Ничего! – десятник покусал ус. – С осетрами воз не так-то легко спрятать. Так, Микола, Кряк, по усадьбам пройдитесь, поспрошайте, послушайте. Остальные – со мной, постоялые дворы осмотрим.

Распорядившись, десятник и подчиненные ему стрельцы свернули на широкую улицу и скрылись за липами и зарослями молоденьких веселых березок.

– Воз наш найдут, как пить дать, – негромко промолвил Михутря. – Приметы у них есть… По дворам пойдут, опросят. Выбираться надо, ваше величество!

– Ясно, что надо, – юная королева Мария досадливо покусала губу. – Однако как? Мыслю, сторожу они уже на всех дорогах выставили. Иоанн за меня немало злата пообещал – так что уж будут стараться не оплошать. Землю рыть станут!

– Может, в лесу, в урочище каком отсидеться? – неуверенно предположил бывший разбойник и гёз. – Помню, мы как-то под Брюгге узрели испанцев…

– Не отсидимся, – Маша упрямо сдвинула брови. – Коль уж узнали – искать будут везде! С собаками всю округу прочешут. Да и ведь по болотам, по оврагам да буреломам так вот, запросто, не пройдешь. По тропинкам придется – а там пастушки, рыбаки, охотнички… Да мужики с бабами в поле робят – сенокос. Кто-нибудь да увидит, не пройдешь незаметно.

– Что ж нам, нигде не укрыться, не спрятаться? Да не может такого быть! – азартно заспорил Михутря. – Нидерланды – на что уж земля тесная, а все ж и там…

– Тихо! – до того молчавший Магнус, перебил спорщиков и скривил губы в улыбке. – Нигде мы прятаться не будем. Прямо в царские хоромы пойдем!

– К Иоанну, царю? – королева удивленно округлила глаза.

– Пожалуй, не совсем к нему, милая. Скорей к подружке твоей, к Маше.

– К какой еще Маше… Ой! Не к Долгорукой ли, часом?

– К ней, к ней, – король погладил женушку по плечу.

– Так она ж нас…

– Смотря как подойти, милая. Смотря как явиться… Ну, что, готовы? – поцеловав Машу в щеку, Магнус обвел бодрым взглядом свою немногочисленную свиту.

– Всегда готовы, ваше величество! – браво вытянулся Михутря. – Куда скажешь – хоть в ад! И тогда самим чертям там придется тошно, клянусь мой шпагой и мощами святой Бригитты!

– Ты ж вроде православный, герр майор? – король негромко расхохотался. – Чего ж тогда католическими святыми клянешься?

– Так, ваше величество, что первым на ум пришло. Вот, помню, стояли мы невдалеке от Лейдена…

– Потом расскажешь, майор. Пора в путь, – король поднял голову и осмотрелся, закрываясь ладонью от бьющего в глаза солнышка. – Где тут палаты-то царские? Это не там, за березою? Вон, золоченая маковка…

– Это, милый мой, церковь, – хмыкнул Машенька. – А дворец чуть подале… Видишь, вон, за осинами – терема?

В царские палаты вся честная компания проникла с заднего двора, особенно ни перед кем не светясь. Нет, через частокол не лезли, не перепрыгивали – несолидно как-то для королевских особ. Просто раздербанили невдалеке, на лугу, стог, да так вот, с сеном-то, через хозяйственные ворота и прошли – никто и не остановил и не спросил ничего. Да и некому было, на заднедворье царских палат каждый занимался делом. Кто кормил уток, кто-то – отдельно – гусей, иные же – всю прочую птицу. Артель плотников – с полдюжины человек – деловито обшивала тесом крышу какой-то постройки, с дворцовой кухни доносился аромат свежевыпеченных пирогов.

– Калачи пекут, – шумно втянув ноздрями воздух, Михутря сглотнул слюну. – Вот бы сейчас калачика-то. Я б не отказался!

– Не калачи это – рыбники, – возразила Маша. – Чуешь, рыбой жареной пахнет?

Герр майор со вздохом кивнул:

– Пусть рыбник. Я б посейчас и рыбников бы покушал! Помню, зашло как-то в Антверпен одно рыбацкое судно…

– Тихо вы! – внимательно осматриваясь, цыкнул король. – Калачи у них, рыбники… Думайте лучше, как в хоромы пробраться!

Обширный царский дворец состоял примерно из дюжины соединенных между собою срубов. Горницы на высоких подклетях, просторные летние светлицы, сени, терема с затейливо изогнутыми крышами. Всюду узорочье, резьба, окна в хоромах не слюдяные – стеклянные.

– Н-да-а… и где же мы тут княжну-то найдем? – скривил губы Михутря. – Тут подумать надо.

– Не, думать тут нечего, – королева Мария неожиданно рассмеялась в голос, так что даже птичницы оглянулись, пусть ненадолго, от работы не отрываясь. – Во-он ту светелку видите? С распахнутым окном, с занавесками желтыми шелковыми. Маша Долгорукая, сколь помню, всегда желтый цвет жаловала… Там она! Еще спит, поди, после заутрени.