Василий Лазарев - S-T-I-K-S. Гром

– Метки я ставлю. Они как отпечатки пальцев. Потом записываю. Ментаты с разных стабов между собой обмениваются ими.

– Для чего это?

– Говорили же про муров или забыл? Плохие парни, которые не прочь продать твою печёнку. Помнишь? Так вот у них этих меток нет.

– Теперь понял. Контрразведка.

– Можно и так сказать. Вот, а теперь представь, что врач, то есть знахарь и ментат одновременно вдвоём делают ручкой.

– Печально. Для главы стаба, – заржал я. – Ну ладно она. Мы решили быть вместе, но ты то зачем? Меня на старичков не тянет.

– Закономерный вопрос. Мы с Вероникой давно уже вместе. Я ей ещё из Шанхая помог убежать. Она меня вылечила, когда мы под элиту попали. Старые у нас с ней счёты.

– А теперь обратно в Шанхай?

– Она твоя жена насколько я слышал. И Матвей говорил правду, что здесь принято наказывать если кто за чужой женой увяжется. Он правда забыл, что сам не женат. Но так и есть. Так что в Шанхай мы можем возвращаться спокойно.

– Почему Шанхай? Там что китайцы?

– Кого там только нет, но не поэтому. Само нагромождение и скученность строений в стабе. Он расположен на вершине холма. Таких просторов как у нас там не увидишь. Живут все плотно. Кучность большая. Зато безопасность на уровне. Заражённые почти в стаб не заходят.

– А сюда что заходят?

– Ещё как. Лагерь то этот здесь появился хрен знает когда. Стаб же. Так вот он оказался на пути миграции. Или миграция пошла по кратчайшей траектории. Раз в три года здесь случается аншлаг. Всё закрывают и уезжают подальше и прямо по территории идут толпы заражённых на север дальше. Если людей нет, то пустые жилища им неинтересны. Недели три идут, а потом люди возвращаются.

– Неудобно.

– Такова особенность «Пионерлагеря». Но в тоже время магазин рядом. Ну ты в курсе.

– Ага, – кивнул я. В курсе. – Далеко до Шанхая?

– Полдня на машине. Будет одно опасное место по пути. Его никак не объехать, но на скорости надеюсь, проскочим.

– ???

– Брод через речку. А в речке…

– Понял. Не расстраивай меня преждевременно. Где все?

– Медведь пошёл рассчитаться за ваш кредит. Наташка помогает Веронике собираться. Уже прослышали что знахарь съезжает. Сам папа пожаловал её упрашивать остаться. Сынок на пороге мялся.

– Вероника это брать? – Наташа стояла с ящиком полным мягких игрушек.

– Одно время собирала. Надеялась на что-то, – с грустью сказала Вероника.

– На что? – удивилась Наташа.

– На детей. Хотя бы одного. В моей семье кроме меня ещё было три брата и одна сестра. Одних тёток у меня три штуки. А я вот одна осталась.

– Так в чём проблема. Муж у тебя есть. Олег достойный парень. Всё у вас будет хорошо.

– Ты не понимаешь, здесь дети не выживают. Когда человек или животное достигает определённого веса он начинает перерождаться и здесь происходит заражение. Единственный способ чтобы малыш выжил это белая жемчужина. Но где её достать?

– Ящик я всё равно возьму. Такие красивые игрушки. Ой! К тебе гости, – Наташа показала пальцем во двор отдельно стоящего домика. К дверям подходили Прохор отец Матвея вместе с сыном. Матвей казался мятым и неуверенным в себе. Волосы его были растрёпаны и после недельной щетины он был похож на дикобраза. Ко всему прочему мешки под глазами говорили о том, как Матвей коротал прошедшие дни. – Наверно только, что вышел из запоя твой бывший. – Ехидно заметила Наташка.

В дверь уверенно постучали, Наташа пошла открывать. В дом вошёл только Прохор бывший официальный правитель стаба, а ныне теневой. Осмотрелся и без приглашения вошёл в комнату. Снял пальто и со вздохом уселся на скрипнувший под его весом стул. Несмотря на регенерацию Улья выглядел он старым. Прохор ходил, всегда опираясь на трость. Вот и сейчас она была при нём. Поговаривали что внутри трости Прохор таскает клинок.

– Привет, девчонки. Слух прошёл, Вероника, что ты уезжать собираешься.

– Да почти уже уехала, – буркнула девушка. Отца своего бывшего парня она не любила вдвойне.

– Что так?

– Что да что. Прохор ты же всё прекрасно знаешь. Как пришла, так и уйду, – отрезала знахарка.

– Постой ка. А две недели отработать? – она не поняла он серьёзно это сейчас сказал или попытался пошутить. Шутки у этой семейки никогда не удавались.

– Рехнулся что ли? У меня есть встречный вопрос. Кто Грому дробовик сломал?

– А я здесь причём? – озлобился дед.

– Вот и я ни причём. Леший, к примеру тоже знает о подставе. Я его попросила пока не разглашать сей факт, но ведь никогда не поздно исправить. Сколько вы после этого здесь проживёте? Думаешь не докажем?