Алиса Арчер - Отсутствие света

– Вы вызвали полицию? – я взглянул на охранника, пытаясь сообразить сколько времени был в отключке. Последний раз я смотрел на часы еще в машине, перед парковкой. Было двадцать минут девятого. А сейчас почти рассвело… значит, никак не меньше четырех утра. И принесла же нелегкая этого Семеныча.

– Пока нет, – охранник заметно напрягся и отвел глаза. На такую реакцию я, честно говоря, и надеялся. Неприятности им не нужны, никто не хочет быть замешанным в нападении на клиента элитного охотничьего клуба. Да и столь крепко спящий олень наверняка вызовет интерес проверяющих организаций и эпиднадзора. Нет, полицию вызывать они не станут. Предпочтут закрыть глаза на все странности и просто забыть. Разве что Семеныч расскажет обо всем своим собутыльникам. Но поверят ли ему? Что он, собственно, видел? Поток человеческим глазом не различишь. Для него я просто стоял, занеся руки над оленем и трупом человека. Который уже вроде как и не труп, раз встал и убрел в неизвестном направлении. Олень все еще жив. И о том, что осталось ему недолго, никто знать не может. Так что – если не брать во внимание тот факт, что я потерял восставшего, – все не так уж и плохо.

– Я говорил с начальством, – не глядя на меня, промямлил охранник. – В качестве извинений клуб готов вернуть вам членские взносы за последние три года. И предложить обслуживание по VIP-тарифу на следующие сезоны. Если вы согласитесь обойтись без полиции.

– А если нет? – я задал вопрос, пристально вглядываясь в покрасневшую физиономию охранника. Со стороны клуба предложение было не слишком щедрым, но в целом я был доволен. И разыгрывал спектакль исключительно для Семеныча, не отводившего от меня злобного взгляда. Нужно хорошенько напугать его, заставить почувствовать неуверенность. И заодно выяснить, в какую сторону направился мой будущий помощник.

– Ваш сотрудник ударил меня по голове, – я осторожно ощупал ссадину на затылке. – Он считает, что видел что-то, что позволило ему напасть на меня. Почему бы не вызвать полицию и не разобраться во всем?

Семеныч подался вперед, торжествующе поднял палец и снова затянул:

– Я видел! Там лежал человек! – он указал пальцем на место между двумя соснами, куда Густав бросил мертвеца. – Ты убил его!

– И где же он? – я осторожно покрутил головой и сморщился от нового приступа боли. – Куда он делся?

– Да заткнись ты! – охранник, казалось, был готов поднять руку на назойливого старика. Семеныч торопливо отошел на несколько шагов и продолжил:

– Он лежал между теми деревьями. Сначала неподвижно, а потом начал дергаться. Я хотел подойти к нему, но тут чертов фонарь погас! Я включил его, а этот уже на ногах стоит.

– Мертвец? – я вложил в вопрос столько сарказма, что будь он глотком воды, непременно вызвал бы язву желудка.

– Да! – воскликнул Семеныч. И осекся.

Его мозга наконец коснулось понимание: то, что он видел, – абсурдно и невозможно. Совсем скоро нестыковки и противоречия заставят его отказаться от версии с убийством, и он сам поверит, что все напутал. Алкоголь довершит разлад, и через пару недель Семеныч и не вспомнит о том, чему стал свидетелем.

– Но я видел… – протянул он уже не так уверенно. Во взгляде промелькнуло сомнение, он густо покраснел и отвернулся.

– Все ясно, – я пожал плечами и обратился к молодому охраннику: – Если я вызову полицию – его уволят?

– И не только его, – почти простонал он в ответ. – В разгар сезона уже был случай. Приехали ребята, ну мы сдуру и выпили с ними. Вроде знакомы давно, отметили удачную охоту. Сам не знаю, как так получилось, но…

– Ладно, черт с вами! – я не стал слушать сбивчивых объяснений. Этот недолгий разговор словно высосал из меня все силы. Да и рана на голове настойчиво требовала внимания. Было тошно. И от боли, раскалывающей затылок, и от необходимости делать вид, что без посторонней помощи из леса мне не выбраться. Я поднялся на ноги и посмотрел по сторонам, выбирая направление.

– Я провожу, – охранник мгновенно оказался рядом. Готов поспорить, он в лепешку расшибется ради того, чтобы мы убрались отсюда как можно скорее и как можно дальше. Не отцепится, пока ворота клуба не закроются за нашим автомобилем. Будет вежлив и обходителен. И лишь потом выпустит пар. Что будет с Семенычем, я думать не хотел. Он доставил мне больше неудобств, чем кто-либо другой за последние двести лет. И я не знал, к чему это приведет.

До стоянки шли в полном молчании. Густав отставал и спотыкался, но я ни разу не остановился, чтобы его дождаться. Охранник тоже спешил, хмурился и угрюмо оглядывался, словно боялся, что я исчезну за его спиной. Только у самой машины, перед тем как я сел за руль, он вдруг указал на Густава и задал вопрос: