Фарход Хабибов: Дон-16. Часть 2 (Освободительный поход) (СИ)

Все разошлись, но почему-то рядом остался Семенов:

- Товарищ Семенов, вы чего-то хотели?

- Послушай капитан, меня тут по вашему требованию Москва оставила на две недели, так?

- Да Романыч, что бы вы чуть-чуть понатаскали наших ребят.

- И когда я должен приступить к делу?

- Да хоть сегодня.

- Ну тогда, через пятнадцать минут, присылай на эту поляну два взвода красноармейцев и Выквана. С одним взводом буду работать я, с вторым Выкван, он душегуб очень приличный. Даже финны, во время "Зимней" войны прозвали его "бесшумная узкоглазая смерть", так что у тебя два хороших учителя.

- Хорошо Романыч, - и я поскакал, распоряжаться, буквально через десять минут на полянке стояло два взвода наших бойцов, ну и Кузнецов тоже (Выкван Эттувьевич). Ребятки обрадовались, что их от постройки землянок освободили, но не думаю, что их тут ждет курорт.

Так получилось, что к нам попал диверсант высокого полета, майор госбезопасности Семенов, а в наших условиях его опыт бесценен. Потому пришлось нам запрашивать наркомат, и просить разрешения оставить этого бандюгу (для немцев, он реально бадюган) у нас. Не на долго, всего на две недели, пусть парней поднатаскает, диверсанты в тылу врага - лишними не бывают.

Онищук, со товарищи, ушли искать танки, их много стояло в тот горестный для СССР год, по обочинам, у мостов, да и просто в чистом поле. Прибыловцы, весело, с огоньком (автогеном) наваривают на танки остатки найденного неподалеку "покойного" Т-26. Его наши бросили при отходе, танчик потасканный ему лет десять, да и мотор у него накрылся, потому и бросили. А нам на нем не гонки по пересеченной местности устраивать, нам от него тупо металл нужен, кот и подобрали.

Пусть Т-26, и не КВ, но хоть на немного улучшит защиту танков, БТ-шкам и Т-26-ым много не надо, у них же противопульное бронирование. Прибылов придумал, как чуть более обезопасить люк мехвода в БТ, они перед люком приварили толстенный железный лист, сзади приварили еще и упоры. Красоту танка, конечно, нарушили, не БТ, а какой-то носорог или рыба-молот получились. Но нам сильно эстетичность танков как бы не очень нужна, нам важней безопасность. В результате БТ стал примерно таким:

Да в эстетике танк потерял, и похож теперь БТ-7 на себя дотюнингового, как пузатый дядька на себя молодого и юного. Зато теперь противотанкисты противника, не так страшны, как раньше. И гусянки немного прикрыты, и "колотушки" не страшны, пусть слабое, но противоснарядное бронирование. С таким можно и на Т-III поохотится, у того с маневром-то швах, шкаф на роликах он.

Похвалил Прибылова, молодец, ведь проявил креатив во всю ивановскую, если уж быть последовательным, то Прибылов проявил креатив во всю прибыловскую. Пока мы трындели с инженером, и обсуждали его твАрение, появился Онищук. Петруха стал делать какие-то непонятные знаки, руками, не поняв, чего же от меня он хочет, я подошел к нему и спрашиваю:

- Петровский, что с тобой?

- Товарищ капитан, мы в лесу нашли клад, какая-то танковая часть РККА, дошла от границы до этих мест, и в лесу танкисты запрятали свои машины, дальше видимо ушли налегке.

- И что, в каком состоянии машины, тьфу, то есть танки, и что за танки, опять тачанки типа БТ или Т-26?

- Нет, командир, там три Т-28, пять Т-34, ну и как же без Т-26, да еще пять Т-26-ых.

- И что они их не испортили?

- Да нет вроде, даже пулеметы не сняты, тильки горючохо нема, воны як горючка кончилась, так и пишлы до ридненькой Радянской власти, - говорит, от состояния аффекта переходя на ридную мову.

- Тогда, берешь Прибылова, человек двадцать архаровцев, грузовик с горючкой, Нечипоренку с БТ-шками (ну для буксиру) и вперед. Одна гусеница там, другая здесь.

Во всю ивановскую (черт, онищуковскую) Петрильо кричит и сзывает: Прибылова, Нечипоренку и других. Минут через пятнадцать бронетабор чадя двигателями БТ и немецкого MAN, уходят за добычей.

Тут мимо проходят взмыленные Романычем два взвода, которые думали вместо рытья землянок побакланить, а Семенов им тренировкой все силы отбил. Смотрю на часы, время обеда, пора подкрепится, схожу-ка я на обед, подхватываю Хельмута любезничавшего с Глафирой (интернациональных романов тут нам не хватало) и вдвоем идем на обед.

Не скрою, у всех какой-то болезненный интерес к нашим немцам, вроде немцы, вроде с Германии, а воюют вместе с нами, против гитлеровцев. Потому не только Глафира, даже бойцы интересуются немцами, ну да ладно, зато у бойцов к немцам другой интерес, а у Глафиры к Хельмуту (ну и наоборот тоже), совсем другой интерес.