Дмитрий Коровников - Адмирал Империи – 6

– Ракеты хлам, но только не с такого расстояния! – заранее победно ухмыльнулся я и нажал кнопку активации пуска.

Шестнадцать реактивных снарядов вырвались из универсальных торпедных установок, за долю секунды проделав путь до цели, и все без исключения ударили по стоящим напротив крейсерам американцев. Ни одну из этих «старушек» хваленая зенитная артиллерия «янки» так и не успела обезвредить. Повторю, слишком минимальное расстояние было до цели, даже автоматический режим зенитных турелей тупо не успел среагировать на общий залп с «Афины».

Эффект был поразительным, полтора десятка огромных шарообразных вспышек и взрывов озарили пространство и корпуса американских кораблей, по которым ударили ракеты. По шесть зарядов приняли на себя «Фокс» и «Де-Мойн», оставшиеся четыре пришлись по носовой части «Огасты»…

«Огасте» повезло больше остальных и по количеству прилетов и по общему характеру повреждений. Ракеты легли кучно, но фронтальная многослойная броня корабля выдержала удар, хотя несколько носовых отсеков все же сильнейшим образом пострадали…

Наверное, не нужно говорить о том, что для гипер-ракет и торпед защитное энергетическое поле преграды не представляло. Оно отлично держало плазму, но было бесполезно в противодействии любому космическому аппарату. Снаряды, минуя тонкую невидимую оболочку, летели прямо в нимидийскую броню корабля, вгрызаясь в его обшивку не менее эффективно, чем та же плазма, только с куда более масштабной зоной поражения.

Если плазменный заряд мог оставить в бронелисте дыру метр-полтора в диаметре, то взрывная волна от ракеты корежила и отрывала те же самые листы на площади не менее чем в сто квадратных метров. Глубоко внутрь такой заряд не проникал, если конечно, был единственным и за ним не следовал второй в ту же «воронку», но тем не менее, поражающий эффект был серьезным и очень даже опасным для жизнестойкости корабля, тем более при массированном залпе…

«Огаста» выдержал и начал быстро оплывать назад, показывая – да ну к черту эту операцию! Двум другим крейсерам повезло куда меньше. До этого серьезно пострадавший от таранного удара «Афины» – «Де-Мойн», теперь получил вторую порцию добавки в виде шести гипер-ракет. Залп также пришелся в носовую часть крейсера, что, кстати, и спасло корабль от разрушения. Развернись на несколько градусов «Де-Мойн» бортом, который уже был разворочен после тарана, а мы – ударь туда ракетами – все, кораблю пришел бы конец.

Но не случилось, хотя носовые отсеки крейсера сейчас были повреждены не меньше, чем бортовые часом ранее. Повезло, что силовые установки работали, благодаря этому «Де-Мойн» и спасся, убежав под защиту дредноутов 21-ой дивизии.

А вот третьему крейсеру совсем не повезло. Прямо перед внезапным ракетным залпом, командир корабля развернул «Фокс» правым бортом к «Афине». Зачем он это сделал не очень понятно, возможно, хотел повысить число своих активных батарей, которое увеличивалось, если корабль становился бортом.

Все артиллерийские башни, кроме главного калибра, устанавливались по обоим бортам вдоль всего корпуса. К примеру, если корабль стоял носом к противнику, возможность вести по тому огонь была лишь у трех, иногда пяти орудийных платформ одновременно. Конфигурация корабля, если он не развернется бортом, не позволяла применять большее количество орудий. С другой стороны, развернувшись, вы соответственно ослабляете защитные характеристики, ибо известно, что любое «бортовое» энергетическое поле уступает по мощности «фронтальному» в разы. Здесь выбор всегда оставался за командующим соединением, принимавшим решение, каким образом будут сражаться его вымпелы, или непосредственно командиром корабля, если тот бился с врагом в одиночку.

Так вот, капитан «Фокса» видимо решил задействовать по «Афине», в случае если с той заработает какое-либо орудие, максимальное количество своих батарей. С учетом развернувшейся в сторону русского линкора башни главного калибра, установленной на верхней палубе, всего на «Афину» смотрело пять орудий крейсера вместо трех возможный, если бы «Фокс» как и остальные два стоял к нам носом. Так действительно можно было куда быстрей подавить любое сопротивление русских артиллеристов… Но…

Но оказалось, что американский коммандер перехитрил самого себя. Ракеты серией объемных взрывов прошлись по всему правому борту несчастного крейсера, вырывая громадные куски обшивки и обнажая внутренности корабля. Бортовая броня дредноута, как и защитные поля, была здесь куда слабей, чем в носовой части, оттого урон от удара ракет был более серьезным. Высвободившаяся из боеголовок ракет энергия выжигала все живое не только в отсеках внешнего периметра корпуса, но и прожигала перегородки смежных с ними отсеков, все глубже вгрызаясь в тело «Фокса».