Вячеслав Хватов - Третья мировая война. Оккупация

Когда я осмотрел все, что уже сделано, меня охватило чувство досады, из-за того, что рано или поздно все это придется бросить. Еще сильнее жаба начала душить, когда мы с Баклажаном, Мордой и еще одним бойцом нашей ячейки Лешкой Здравцевым по прозвищу "Витамин" собственными руками отрыли еще одну землянку и два подземных хода к ней. Один соединял наше жилище с остальными берлогами, а второй выходил к реке. Так были устроены все жилища на базе, дабы каждый имел возможность при облаве по воде уйти от собак.

Да. Наше руководство решило на всякий пожарный устроить ротацию среди "явочников" и "лесовиков". Надо сказать, что и на бывшем консервном заводе жизнь у нас с Мордой и Баклажаном была не сахар, но хотя бы не так опасна, как на городских и поселковых явках. Ведь в отличие от партизан Великой Отечественной или, скажем, чеченских боевиков начала века у нас не было стопроцентной поддержки населения. Многие деревни давно превращены в аулы, да и в той же Пензе полно диаспор. Этнические же русские села сами находились под постоянной угрозой переселения в лагеря для перемещенных лиц. Поэтому частные дома или квартиры в городе под явку выбирались так, чтобы оттуда было легко свалить в лес. Либо на окраине, либо (что еще лучше) в конце тупиковой улицы. Тогда подойти незамеченной у облавы шансов нет.

Кстати землекопом я работаю не в первый раз. И в селе Марьино и на консервном заводе мы тоже устраивали себе ходы отступления.

Чуть позже к нам присоединился "Паника" – Стас Смородин. Шебутной такой парень, он получил это свое прозвище за не покидающее его паникерское настроение. Вот и сейчас Паника постоянно бубнил, что стенки у нашей землянки обвалятся, гидроизоляция из полиэтилена порвется, мы все промокнем, заболеем и умрем. Хорошо еще, что при этом он не забывал, копать, пилить и таскать. Иначе вылетел бы из отряда в два счета. Хотя нет. Говорили, что в бою Стас преображался, и от паники оставалось только прозвище.

В работе Паника тоже не отставал от других, а в плотницком деле и вовсе мог дать сто очков вперед такому городскому жителю, как я. Пока мы с Саморезом спилили и обработали несколько молодых деревьев под жерди, бригада "ух", основную ударную силу которой как раз составлял Паника, заготовила с десяток бревен для перекрытия.

Весь следующий день мы таскали стройматериал в наш лагерь, потому что по неписаным правилам современной партизанской войны крушить лес допускается не ближе трех-четырех километров от базы.

Паника к тому времени отправился отдыхать. Подошла его очередь заступить в охранение.

Теперь нам предстояло собственно вырыть землянку. Копать было тяжело. Сырая ноябрьская земля сопротивлялась, как могла: липла к лопатам, подсовывала камни, тянула к нам из глубины многочисленные корни и сочилась водой. Я сдался задолго до того, как был готов котлован размером пять на три метра и глубиной два с половиной. Не то, чтобы собирался сачковать, просто руки после лесоповала превратились в одну сплошную мозоль. В госпитале наш доктор "Церетели" как обычно сказал, что такие мозоли не лечатся, и вообще чтобы я шел в город заказывать себе черный костюм и белые тапочки. К этим его плоским шуточкам я привык еще в Верхнем Шкафте, где раньше располагался наш отряд, называвшийся тогда подразделением территориальной полиции по борьбе с НВФ. (Ага. Доверили кошке мышек охранять). Слава богу, не предложил, как обычно, "отсечь все лишнее". Этой своей знаменитой фразе док и был обязан прозвищем Церетели.

Засунув обработанные и забинтованные руки в рукавицы, я поспешил на стройку. Работа там шла полным ходом. Теперь мы с Мордой таскали самодельные носилки, а Саморез, БГ, Витамин и Баклажан рыли землю в прямом смысле этого слова. Ниши и ров под выход мы обустроили только к обеду следующего дня. Ходы нам помогли прорыть остальные ребята из нашей ячейки. Все-таки у них уже был опыт в этом занятии.

"Триплекс", он же Миша Штайн – один из наших снайперов, все в шутку беспокоился за свои "музыкальные пальцы". Думается мне, это он всерьез беспокоился. Зато никогда не устающий Баклажан с хохотом гонял отлынивающего от работы БГ куском асбестовой трубы, которую откуда-то притащили с последнего рейда соседи из второй ячейки, и из которой мы планировали сделать дымоход.

– Слушай, Мих, у тебя витамины есть? – Подсел ко мне Лешка, как только наш командир Морда объявил очередной перекур.

– Нет. Ты же уже спрашивал.

– Эх, жаль. Зима предстоит долгая, мне витамины нужны.