Андрей Земляной: Глубина

Штуковина ехала по помещению, останавливаясь перед каждым из её обитателей, жужжала, манипулятор вынимал из собственных внутренностей тарелку, наполнял её чем-то вроде каши. Вот машина встала перед ним, мелькнули непонятно откуда взявшиеся гибкие манипуляторы… В руки ткнулась миска, в которой находилось… находилось… нечто. Плотная на вид масса серого с прозеленью цвета.

Ни ложки, ни вилки не полагалось, поэтому Виктор цепанул пальцем массу, понюхал… Запах отсутствует как класс. Попробовал. Вкус… в общем, вкус там же, где и запах. Но жевалось и глоталось легко, не вызывая никаких отрицательных ощущений.

Миску он очистил быстро и, прислушавшись к организму, с удивлением понял, что вполне сыт. Нормально наелся, хотя и не понял, чем. Виктор завертел головой: куда бы миску деть? Где тут бак или контейнер, или же мусоропровод? И тут…

– Э-э-э?.. – только и смог выдавить из себя Виктор, глядя на тарелку, которая осыпалась тонким, словно пудра, порошком прямо в руках.

Через пару минут снова раздался резкий сигнал, и «утюг» вдруг встал вертикально, плоской стороной вперёд, и попер на парней. «Странно, – промелькнуло в голове, – гусеницы были под днищем, а теперь днище – передняя стенка, но гусеницы всё равно – внизу».

Тем временем утюг, вставший на дыбы, начал шлангами-манипуляторами активно подталкивать людей куда-то в ему одному известном направлении. Виктор не стал дожидаться, когда его толкнут, и первым пошёл в нужную сторону. Забавно! Он мог бы поклясться, что никакой двери там не было, а вдруг нарисовался проход в стене, а за ним коридор длиной метров десять.

Не успел он сделать и трёх шагов по коридору, как из стен ударили тугие пенные струи. От неожиданности хлебнул воды и закашлялся. Вода била со всех направлений. Вполне тёплая, и исходя из вкуса того, что попало в рот – с каким-то не то мылом, не то шампунем. Сзади тоже кашляли, чихали, и кто-то вдруг взвыл басом: «Ой, в глаза попало!..»

По мере продвижения по коридору вода меняла свой запах, вкус и даже цвет. А потом и вовсе кончилась. Теперь из стен бил тёплый воздух. «Сушилка, едрить твою…» – ворчливо произнёс он, но всё равно после мытья чувствовал себя гораздо лучше.

А ещё дальше оказался выход, освещённый ярким голубоватым светом, словно вёл на сцену.

К собственной наготе Виктор относился со здоровым пофигизмом человека, который всю юность и зрелость провёл в спортивных залах с общим душем, и не комплексовал по этому поводу совершенно. Кроме того, его новое тело было куда более красиво, чем старое, и самое главное, что составляет гордость любого мужчины, имело довольно внушительные габариты. Так что в сияние светильников он вошёл мягко, словно в дозоре, и двинулся по подиуму. И яркость резко прибавили, так что снова заломило в глазах. Непроизвольно Виктор вздрогнул, но тут же взял себя в руки.

Проморгавшись после резкой смены освещения, он огляделся. Вокруг сидели и стояли человек двадцать мужчин и женщин, одетых в нечто свободное, разноцветное, похожее на римские тоги.

В этот момент в его голове зазвучал непонятный, какой-то нечеловеческий голос:

– Остановись! Остановись!

Виктор остановился.

– Шаг вправо! Шаг вправо!

Шагнул.

Один из сидевших в глубоких, с высокими подголовниками креслах, похожих на самолётные, неторопливо встал и подошёл к подиуму. Поднялся по лесенке и оказался прямо перед Виктором. Оглядел с ног до головы, взял за руку, посмотрел на разноцветную татуировку. Затем вытащил из сумки, висевшей на поясе, перехватывающем свободное одеяние, что-то отдалённо напоминающее пистолет. Виктор осторожно перенёс вес тела на одну ногу и приготовился к атаке. Но пистолет оказался каким-то непонятным прибором. Мужчина приложил «ствол» сперва к руке, потом сдвинул к плечу. После пистолет пропутешествовал по всему телу, оставив без внимания только голову да первичные половые признаки. На торце «пистолета», там, где должен быть курок, каждый раз разворачивался голографический экран. Что там появлялось, Виктор рассмотреть не мог. Впрочем, и так ясно: инфу считывает. «Параметры мои изучает. А как? И для чего?»

Мужчина убрал в сумку свой прибор и достал что-то вроде маленького планшета и ткнул пару раз в разноцветные кнопки.

Женский голос – приятный, бархатистый, соблазняющий – сообщил:

– Ши сора глат кахаси теи соран сога…

С удивлением Виктор вдруг осознал, что прекрасно понимает, что говорит механический голос.