Денис Бурмистров - Религер. Последний довод

Религеры в зале поднялись со своих мест, приветствуя Иванова. Колеров чуть отстал, чтобы подчеркнуть статус Николая.

Заместитель координатора быстрым взглядом окинул присутствующих, глядя на всех сразу и ни на кого конкретно. Профессиональная привычка.

— В безверии слепы, — лишенным эмоций голосом поприветствовал Николай присутствующих.

— Зрячи мы, — нестройным хором ответили религеры.

Иванов коротко кивнул, жестом предложил товарищам сесть на свои места. Сам опустился в соседнее с Волковым кресло у камина, положил папку на колени. Подождал, пока Колеров займет место на дальнем диване.

Теперь все в сборе, в молчании уставились на серого человека.

Иванов со свойственной ему неторопливостью и обманчивой вялостью копался в открытой папке, перекладывая какие-то листы. Егоров отметил, как напряжены лицевые мышцы заместителя координатора.

Наконец, Николай нашел то, что искал, быстро прочитал несколько предложений и захлопнул папку, положив сверху скрещенные пальцы. Его голос словно звук старого патефона разнесся по залу:

— Рад видеть вас, друзья и соратники. Так получилось, что очередную летучку приходится проводить сегодня. Не смогли подъехать Моторнов и Соловьева, а также Нечаев, который как раз занят в связи со случившимся, — Иванов вновь обежал взглядом сидящих мужчин, опустил глаза к папке. — Напомню, что Кирилл Сухнов, координатор нашего звена, был найден сегодня мертвым у себя в квартире. Влад, когда поступила информация?

Гаврилов тихо кашлянул, прочищая горло.

— Тимур Нечаев позвонил мне сегодня около десяти утра, — Влад нахмурился, рассказывая. — Сказал, что находится дома у Кирилла. Тимур должен был забрать у Сухнова какие-то вещи, пришел без предварительного звонка. Входная дверь оказалась открытой. В дальней комнате, в рабочем кабинете, он и нашел Кирилла висящим на крюке от люстры.

В воздухе повисла пауза, но никто не выглядел испуганным или сильно удивленным. Смерть — частый спутник их работы.

— Тимур сказал, — продолжил Влад, — Что следов насилия он не нашел, что квартира вроде бы в порядке. На столе, в коридоре под зеркалом, обнаружилась записка. Тимур узнал почерк Сухнова. Сейчас, он мне продиктовал, — Гаврилов полез во внутренний карман пиджака и выудил сложенный вчетверо тетрадный листок. — Вот. В записке было: «Слишком много лжи на дороге к правде».

— Оскар Леонэ, — тихо проговорил Артем, задумчиво крутя в пальцах монету, — Роман «Падение Рима».

— Каков контекст фразы? — поинтересовался Ким.

— Это из диалога Брута со Смертью. Собственно, книга построена на факте переосмысления жизни в момент раскаяния на смертном одре.

— Как записка может быть связана с причиной смерти? — попытался выяснить Николай.

Артем лишь пожал плечами.

— Делом Сухнова занялся Тимур, — продолжил доводить информацию заместитель. — Его контакты в МВД смогут прояснить сложившуюся ситуацию. От остальных я требую проверить все возможные контакты координатора, а также навести справки через собственных информаторов. С сегодняшнего дня и до особых указаний Храма я становлюсь временно исполняющим обязанности координатора, прошу с пониманием отнестись к ситуации. Если станет известно, что смерть Кирилла не была результатом самоубийства, то будут приняты соответствующие меры. Вопросы?

— Есть ли сведения о планируемых Кириллом Поединках? — спросил Егор.

Николай одарил Волкова мазком бесцветного взгляда. Если и заметил серость лица одноглазого, помятость и несвежий вид, то не придал значения. Или привычно предпочел не заострять внимания.

— Координатор не участвует в Поединках, — ответил за него Влад.

— Я знаю, — сухо бросил здоровяку Егор и вновь обратился к Иванову. — И все же, нет ли такой информации?

— Нет, — сухо ответил Николай, качнув лысиной. — Кирилл не вел Поединков.

— Еще вопросы? — серый человек поправил легкую прядь тонких волос, упавших на лоб. — Если вопросов нет, я перейду к насущным делам. Понимаю, что уход нашего брата по вере, нашего боевого товарища тяжелым бременем лег на наши души, но мы должны показать свою любовь и уважение плодотворной работой. Линии судьбы Кирилла распустились и уже сплетаются в новый орнамент. Продолжим же и мы свой путь.

Обычные слова, соответствующие ситуации. Религеры согласно кивнули, коснувшись символов веры на груди.

Иванов выдержал необходимую паузу, лицо его приобрело строгое выражение. Чуть ослабил бледно-зеленый галстук, провел сухими, похожими на ветки старого дерева пальцами по вороту рубашки. Повернулся к Гаврилову, спросил: