Евгений Щепетнов - Ботаник. Изгой

Гвардейцы переглядываются, таращатся на меня так, будто увидели чудо-юдо морское, потом первый из них холодно объявляет:

— Сообщите адрес, по которому мои секунданты могут доставить официальный вызов. И время поединка.

— Гостевой дом, Альгис Моран Стеран Конто. Вашего имени знать не хочу (гвардейцев прямо-таки перекашивает), сообщите его в письме. Время…вы на час дня, остальные — на полчаса позже. И захватите лекаря — я вас лечить не собираюсь. И господа, шли бы вы отсюда — не видите, я тут с девушкой беседую, а вы нарушаете наш интим!

Гвардейцы — бледные, с каменными лицами удаляются, прямые, будто в задницу им вставили кол, дошедший до самого верха пустой башки. А я поворачиваюсь к Диоре, которая сидит с отвисшей челюстью и смотрит на меня вытаращенными до предела глазами. Даже пугаюсь — что это с ней?

— Что случилось?! Ты чего?!

Диора захлопывает челюсть и сдавленным, натужным голосом спрашивает:

— Ты и вправду не знаешь, кто такая Омелия Флавия?!

— Да откуда, черт возьми! Я в ваших столичных интригах не разбираюсь! Да плевать мне, кто она такая!

— Тише, тише ты! Люди кругом! Омелия Флавия — жена Императора. Императрица, если сказать проще.

Тут челюсть отпадает у меня. Вот это вляпался!

— А тот, кто тебя вызвал — победитель прошлогоднего турнира мечников Родгар Эмиль Сенгар, фаворит Императрицы. Известный дуэлянт. Проще сказать — ее давний воздыхатель и любовник.

Я молчу, переваривая новость. В висках стучит, кровь бьется в голову, в животе холодно и пусто. Нет, это дело точно надо заесть! Хватаю куропатку и яростно начинаю ее глодать, будто неделю ничего не ел. Вот так бы и врагов разодрать на части, как я рву несчастную птичку! Только похоже что это меня завтра разорвут. Пять! Пять дуэлей подряд! Да еще с такими монстрами, что и нарочно не придумаешь! Ботаник хренов…так ты держишь маску? Так ты пытаешься быть незаметным?! Ах, Максим, Максим…вечно ты вылезаешь со своим чертовым чувством справедливости. Один раз уже влез в чужую проблему, получил финку в сердце. Теперь снова захотел? Мда… Ладно, будем выбираться из ситуации по мере возможности.

— У тебя сколько завтра дуэлей? Три? — Диора смотрит на меня странно, будто видит сейчас в первый раз.

— Пять — отвечаю я без запинки, сразу, занятый своими мыслями.

— Пять?! — задыхается она, снова вытаращивая глаза — Пять!

И в ее глазах я вижу…что?! Восторг! Обожание! Желание…

Мда…девочка, ты не для меня предназначена. И вообще — как мне завтра выжить — я не знаю. А хороша девчонка! Нравятся мне рыжие…у них кожа прозрачная, будто…они не от мира сего…будто с планеты Нибиру прилетели! Хороша…иэхх! Хороша Маша, да не наша.

— Что это значит? Как это понимать?!

Асур посмотрел мне в лицо, пытаясь поймать взгляд, но у него это не получилось. Я продолжал сидеть спокойный, безмятежный, будто вошел в состояние самадхи и меня ничего уже в жизни не интересует.

— А мальчик-то развлекается! Умеет! — хохотнул Мегар, и при свете магического светильника он показался мне абсолютной копией Асура — ну просто один в один! Тот же разворот плеч, то же лицо — только чуть пополнее. Тот же разрез глаз, и цвет волос. Близнец, да и только. Хотя между ними было год разницы.

— Да уж… — протянул бывший Четвертый, Марис, ныне Третий — А это что такое?! Ох, демоны, утащите меня в черную дыру! Это же императорский вензель!

— Положи на место! — приказал Асур, и обратился ко мне — Альгис, ты не поделишься с нами — каким образом ты умудрился за несколько часов нарваться на пять, ПЯТЬ, демоны тебя задери — дуэлей! Да еще и с любовником императрицы, победителем турнира мечников! Какое отношение ты, мальчик, имеешь к императрице?!

— Она хочет меня трахнуть… — устало пояснил я — Сказала, что если я к ней не приду и не отдамся — она за мою жизнь не поставит и медяка.

Молчание. Потом громовой хохот. Четверо парней ржали так, что стены тряслись. Отсмеявшись, Асур вытер слезы тыльной стороной ладони, и предложил:

— А теперь, может все-таки расскажешь нам…правду?

Правду говорить легко и приятно — об этом я сразу же известил моих братьев. Под их ехидные улыбки и колкие замечания. А потом начал рассказ. И чем больше рассказывал, тем сильнее вытягивались их лица. К концу рассказа все сидели хмурые, озадаченные, непривычно молчаливые. И я их понимаю. ТАКОЕ выдумать нельзя. И что теперь ждать от жизни — неизвестно.

— У меня ощущение, что боги на нас за что-то гневаются — грустно заметил Марис — Придумывают нам все более и более изощренные приключения. А мне лично все происходящее не нравится. Ну — вообще не нравится! Совсем! И мальца жалко…