Дмитрий Манасыпов - Район - репортаж

Вот и получилось, что теперь я смог подумать в полном одиночестве, хотя бы попытаться разобраться в сумбуре, свалившемся на наши головы, и определиться с тем, что делать дальше.

Если всё на самом деле так и есть, нужно всё взвесить и разобраться, наконец, стоит идти в Город или нет. Я патриотом себя считать не люблю, глобально мыслить не умею, но если рассказанное Алексеем – правда… то тогда призадуматься не просто стоит. А стоит заняться этим делом. Как бы я не зависел от Района, мне совсем не хочется, чтобы где-то ещё бегали вурдалаки и летали грифы. Хватит одного этого, многострадального куска моей родины.

Если всё это правда, то я пойду с ними. Проведу и помогу сделать всё, всё для того, чтобы их затея удалась. Хотя это, конечно, проще сказать, чем сделать. Подозреваю, что нас по пути в Радостный будет ждать много сюрпризов. И далеко не все будут приятными. Скопа пойдёт со мной, это-то как раз понятно. А вот Большой…

Я ему, конечно, доверяю, если бы не доверял, то вместе столько не ходили бы. Но он для нас со Скопой всё равно до сих пор загадка. Кто он на самом деле, мне стало понятно достаточно давно. Труда это не составляло нисколько, с его-то комплекцией. А пластикой на лице сейчас мало кого удивишь. Но вот ради чего он здесь – непонятно до сих пор. Одна безысходность, как у нас со Скопой, в его случае явно не причина. Внутренний излом Большого иногда проявлялся. Тогда лучшим средством он считал либо одиночный поход в Район, либо запой.

В первом случае – Большой возвращался с большим количеством трофеев типа головных гребней вурдалаков, хвостов церберов, либо ушей мародёров. Всё это добро потом продавал в сувенирную лавку, умудряясь заработать даже в такой ситуации.

Во втором – предпочитал в гордом одиночестве напиваться в «чипке» у казарм. Как правило, после этого нам приходилось вытаскивать напарника из комендатуры, куда его запихивали отцы-командиры, разозлённые подрывом боеспособности собственных подразделений, выраженной в многочисленных травмах различной тяжести, полученных в ходе драк с нашим героем.

Утро вечера мудренее.

Думаю, с утра мы решим этот вопрос. Позитивно или негативно, но решим. Вряд ли Большой уйдёт назад, слишком сильно он привязан к нам, и слишком много нам пришлось пережить вместе.

Радостный. Конечная точка маршрута. Лабиринт улиц и подземных коммуникаций. Постоянно висящая над головой угроза. «Пуритане», зомби, цверги, и прочая фауна. Плюс – ловушки, которые в условиях городских развалин очень плохо фиксируются и определяются.

Маршрут пути у меня в голове нарисовался быстро. В самом Радостном будем действовать по ситуации, надеюсь, что у наших «гэбэшников» есть какой-то план в запасе.

Тяжеловато будет, конечно, но вполне выполнимо. А деньги, ну что деньги… Если получится, так будем в шоколаде и с карт-бланшем от ГБ. Нет – такая, значит, наша рейдерская доля.

Надо же, встретить одновременно две легенды и даже получить что-то типа предсказания. Синие васильки, которые каждый из нас наверняка обретет в дальнейшем… И какого зверя она имела в виду, когда обращалась к Большому, вот что интересно. Что прячет от нас наш друг? Стоит ли иногда задумываться про это и вести себя более аккуратно по отношению к нему?

Я так и не стал будить никого до самого утра, пока снаружи не закончил бушевать выброс. Потом растолкал Большого и Скопу, пинком поднял Алексея и пошёл наверх, пригнувшись под низкой притолокой полуразрушенного дома.

Кровь быстро стучит в висках, ноги часто мелькают, еле касаясь растрескавшегося асфальта подошвами «гриндеров». Чёрт, до чего же в них тяжело-то!!!

Дверь, дверь с электронным замком, по какой-то причине не закрывшаяся до конца. Шанс спрятаться. Шанс остаться в живых. Быстрее, быстрее!.. Из-за поворота уже нарастает топот тех, кто торопится достать её…

– Твою мать! Куда она, блядь, делась?

– Да куда она тут деться могла?! Свернула в тот поворот, я ж тебе говорил… Вот сука!

– А…хрен с ней. Её карланьё один хрен выпасло. Никуда не денется, накроем. Ладно, валим отсюда, сто пудов, та тварь с ларька ментов вызвала.

Голоса смолкли. Торопливые шаги удалялись.

Высокая, спортивного сложения девушка сползла по толстой металлической двери. Вытерла взмокшее, покрасневшее лицо «палестинкой», полезла в карман за сигаретами. Закурила. Пальцами нащупала разбитую правую бровь, потрогала начавший опухать нос, провела по ребрам, несколько раз резко выдохнула, прислушиваясь к собственным ощущениям.