Айя Сафина - Падальщики. Книга 3. Испытание выживанием [litres самиздат]

Тесса закатила глаза, обматерила какого-то Ульриха и пояснила:

– У восточных ворот стоит мой снегоход. Бери его и вали домой!

Раздавшийся в наушнике писк датчика движения тут же вывел меня из транса инстинктивным страхом перед злобными серыми точками. Я затянул шлем и побежал прочь, следуя приказу моего командира, восставшего из мертвых.

22 января 2072. 20:00

Малик

– Когда наши веселые ужины превратились в столь тухлое сборище?

Так Свен отреагировал на гробовое молчание и стук ложек по дну тарелок.

– В тот момент, когда мы решили спасти мир, – сухо ответила Хайдрун, безразлично ковыряясь в подгоревшем картофеле.

Мы все были абсолютно опустошены физически и морально после почти недели сбора образцов крови с утра до ночи, засыпая мертвым сном, с надеждами услышать от Кейна радостную весть. Но наука так не работает. Нет у нее понятия радости и грусти, у нее есть только факты. И факты твердили нам о том, что найти образец, в котором активны все одиннадцать комбинаций генов, нам не дано. Не знаю, по какой причине. Может, бог до сих пор не считает нас достойными выбраться из кровавой эры человеческих смертей. А может, потому что не появился еще такой зараженный, который мог бы похвастаться полностью активированным потенциалом вируса. Мы же даже не знаем, что это значит. Каким будет зараженный с полным набором генов?

– А может, мы не на того поставили, – произнес Ульрих.

– Что ты хочешь сказать? – тут же очнулась Божена.

– Кейн и раньше ошибался.

– Он на правильном пути! Поверь мне!

– С чего бы это? Ты что ученая? Ты шесть лет пробирки моешь!

– Да пошел ты!

Начиналась стандартная грызня между Боженой и любым, кто ставил под сомнение авторитет Кейна. Раньше я был на стороне Божены. Сейчас же запал пропал. Не потому что я считаю, что Кейн ошибся. Я верю в его теорию, она… элегантна. Но меня утомили безуспешные попытки создать сыворотку, потому что мы собрали порядка тридцати образов крови от разных зараженных, а все равно вирусный геном заполнен лишь на восемьдесят пять процентов.

В первые дни наш прогресс шел семимильными шагами, мы собирали это ДНК-ожерелье, как профессиональные плетельщики бус. Первые два зараженных дали нам почти четверть генома, радости нашей не было предела. Потом еще трое довели эту цифру до пятидесяти процентов, а потом с каждым принесенным образцом мы получали то семь, то пять, то вообще два процента от генома. Постепенно становилось ясно, что в тех окрестностях, в которых мы обитали, вирус застопорился в своем развитии. Мы не принесли ни одного образца, в котором потенциал был бы заполненным. Разумеется, нас начинали одолевать сомнения в том, что вирус дозрел до своего финала. Что если человеческие ресурсы закончились раньше? Возможно, он дозревает до сих пор, и возможно, особь с завершенным гомеостазом до сих пор не появилась. В таком случае, какой бы прелестной теория Кейна ни была, она заходила в тупик.

А перепалка между Боженой набирала обороты, она уже успела оскорбить Ульриха его идиотской прической и тот рыдал на плече Хайдрун, смотрящей на Божену взглядом полным упрека, назвала Фабио слабаком и слюнтяем из-за его идиотского ранения, а Свена назвала неумехой и демонстративно плюнула в подгоревшую жаренную картошку.

– Эй! А я-то тут причем? Я не против Кейна! – взмолился Свен.

Но дальше стало еще хуже.

В ресторан ворвалась взбешенная Тесса. Ярость из нее прямо волнами исходила, и я рефлекторно вжался в плечи, надеясь, что она меня не заметит. Интересно, ей мы чем не угодили?

Тесса решительным шагом направилась к Арси и выбила из под нее стул, та стала заваливаться, но Тесса поймала ее в воздухе и резким приемом вывернула руку в плече.

– Какого хрена! – завопила Арси.

Тесса не дала ей договорить, провернула руку на сто восемьдесят градусов и согнула в локте, а потом со всего размаху ударила лбом о стол.

– Тесса, какого хрена ты творишь?!

– Что происходит?

– Говорила вам, у нее крыша скоро съедет. Где моя лопата?

Визжащая в цепких руках Арси кричала во всю глотку:

– Слезь с меня, дура!

Но Тесса продолжала прижимать ее лицом к столу.

– Тесса, ты чего? – Томас боялся приблизиться к сестре и лишь встал из-за стола.

Я смотрел на Тесс и видел, как резко изменилось ее лицо. Она стала бледной, в глазах сверкал гнев, губы сжались в узкую полоску, она была настроена решительно выбить из Арси мозги по непонятной нам причине.

– Я просила тебя сообщить мне, если с Желявы придет сообщение! Так сложно было его передать? – кричала Тесс.