Айя Сафина - Падальщики. Книга 3. Испытание выживанием [litres самиздат]

Вот это чудо! Такой нежный цветочный запах, освежающий и в тоже время такой сказочный. Я еще никогда не встречала столь нежного и проникновенного аромата: снова картины разноцветных горных лугов всплыли перед глазами, а я лежу на одеяле и считаю барашков на небе. Я вдыхала аромат волшебной голубой жидкости, уводящей меня далеко за горизонт реальности, как вдруг Свен перекрыл доступ в мир фантазий, завинтив крышку.

– Но это масло массажное.

– Массажное? – не поняла я, медленно выходя из забытья.

– Да, оно успокаивает нервы, восстанавливает кровообращение, смягчает кожу и делает ее бархатистой. Вот смотри.

Он протянул свою пухлую ладонь. Я потрогала.

– На ощупь, как обычная рука, – сомневалась я.

– И вот эта рука сделает тебе массаж твоих чудных ножек вот с этим волшебным маслом. Поверь, за массаж с маслом ты готова будешь убить.

Я смотрела на ухмыляющегося Свена и не понимала, когда он успел подсадить меня на крючок со своими волшебными ароматами. Мысль о том, что его толстые короткие пальцы, которые я всегда обзывала сардельками, будут мять мои пятки с лавандовым маслом, от которого у меня легкие аж воспарили, уже не казалась мне бредом и я всерьез раздумывала над ней. Он что, колдун?

– Так что если надумаешь, знаешь, где моя комната, – Свен подмигнул и испарился точно джин, торгующий восточными сладостями.

А я так и сидела в каком-то ступоре. Это что сейчас произошло? Мы что, поменялись со Свеном местами? Теперь я буду ходить к нему за маслами и просить дать мне пропуск в страну грез?

– Вот же подлец! – выругалась я.

А сама никак не могла не согласиться, что Свен с этими волшебными баночками вдруг стал таким привлекательным. Он вовсе не был толстым, это скорее особенность его плотной комплекции: невысокий рост, короткая толстая шея, пухлые щеки, на которых он бережно растил рваные островки светлой бороды. Но теперь вдруг вся его полнота превратилась в мощь. Его пухлые пальцы сейчас казались сильными и могучими, и я уже представляла, как они будут проминать мои стопы, доставляя приятную боль.

Так, стоп! Что за черт? Что вообще за сумасбродные фантазии?! Давай-ка сосредоточься! Вон как раз в углу экрана мигает инока сообщений с Желявы.

Думая о Свене с его сосисочными пальцами, гладящими мои бедра, я открыла окно сообщений.

Фантазии тут же испарились, а улыбка сползла. Я побежала в соседнюю лабораторию.

Кейна я нашла у инженеров. Тут столько проводов и всякого металлолома, что не удивлюсь, если откуда-нибудь из-за угла выпрыгнет робот. Томас, Ульрих, Миша и Кейн столпились вокруг стола и что-то бурно обсуждали.

– О, Арси, привет! Смотри! – подозвал Ульрих.

Я послушно присоединилась к группе вивисекторов, работающих над очередным стальным творением. Патрон. Да уж, робот был бы любопытнее.

– Это патрон с электрическим зарядом, как мини-дефибрилятор! – хвастал Томас.

– Что он делает? – спросила я.

– Останавливает у зараженного сердце, – пояснил Ульрих.

– Заряд такой мощности человека не просто убьет, а зажарит. Но зараженные выносливее, а потому эта крошка вырубает его на пятнадцать минут, – снова похвастал Томас.

Похоже, в основном это была его идея.

– Как вы посчитали, что именно на пятнадцать минут? – любопытствовала я.

Ребята потупили глаза. Ой да ладно! Признайтесь, что зараженные у вас подопытные! Небось, били током до тех пор, пока из бедняги дым не пошел.

– Мы испробовали на Еве, – пристыжено произнес Томас.

Ева – так мы прозвали ту однорукую чудилку, что поймали в лесу.

– Но перед этим десять раз извинились перед ней! – оправдывался Ульрих.

Этому уважению зараженных их Тесса научила. Не спорю, после того спектакля с Лилит я тоже стала смотреть на них иначе. Оказывается, еще не все кончено с их мозгами, и где-то там на задворках сознания, где соединяется сон и явь, эти люди по-прежнему живы. Но пока они бегают на четырех конечностях, скалятся и рвут людей на части, я не готова вести с ними миролюбивые диалоги!

– Значит, нам больше не надо заворачивать их в гобелены, строить сетки из рабицы и рисковать своими конечностями? – предположила я, вспоминая последнюю вылазку, из-за которой Фабио до сих пор соблюдает постельный режим.

– Именно.

– Аллилуйя. А то Хайдрун уже использовала все шторы с первого этажа. И как он работает?

Наш немой Миша взял FAMAS, который они переоборудовали уже, наверное, раз тридцатый, вставил патрон в патронник и прицелился в компьютерный процессор. У меня глаза на лоб полезли. Нет! Только не компьютер! Миша выстрелил, и заряд вонзился тонкой иглой прямо в процессор. Звук выпущенного на волю тока был таким противно жужжащим, что я едва не зарыдала. Нельзя так жестоко обращаться с электросхемами! Через секунду процессор замкнуло, и из него повалил черный едкий дым. Стоящий возле убитого компьютера Ульрих с огнетушителем доказывал, что они немало процессоров так уничтожили. И в доказательство я увидела черные обугленные куски металла, сваленные в кучу со сгоревшими электросхемами.