Рэй Кетов - Путь черпия

Самое сложное позади. Осталось малое — незаметно пробраться в южное крыло дворца. Матильда надвинула капюшон на глаза, и неспешно пошла по вымощенному брусчаткой мостику.

В малом зале аудиенций стояла звенящая тишина. За широким буковым столом сидел король Экберт, подперев руками массивный подбородок. Если бы с него сняли фрак и напялили фартук, то любой несведущий принял бы его за деревенского кузнеца. Седеющий здоровяк, ростом выше среднего. Широкие плечи, накаченные руки и прилично выпирающий живот. Доходящая до середины груди длинная борода довершала образ.

Из головы не уходили подробности вчерашней встречи с кардиналом Арисменди. От лица конклава глава церкви Святого Люция передал королю буллу, с изложенными в ней прошениями. Под печатью хранился длинный список волнующих духовенство вопросов начиная от малозначимых и заканчивая животрепещущими, требующих немедленного вмешательства короля.

Эти вопросы давно уже обжились в настольной книге Экберта. Тем не менее многие из них висели мёртвым грузом. Король еженедельно созывал начальников ведомств и департаментов, выслушивая очередные доклады о положении дел. Сегодня, по прошению конклава, к собранию должен присоединиться представитель от лица духовенства.

Экберту совершенно не льстило присутствие на аудиенции человека, напрямую подчиняющегося конклаву, но того требовали обстоятельства. Двадцать лет назад он бы не позволил церкви вмешиваться в королевские дела. Но сейчас — не двадцать лет назад. Сейчас монархия намертво переплелась с церквями божественными нитями. От подобного симбиоза в выигрыше оставались все. И лишь в их единстве была сила.

Высокие двери раскрылись и в проёме показался дворецкий:

— Ваша Милость, прибыли начальник королевской гвардии и городской стражи маркиз Тибо Ривар и начальник полиции комиссар Тобиас Кормье.

— Хорошо… И да. Себастьян, давай без объявления. Остальных впускайте сразу. Времени нет.

— Да, мой король! — дворецкий почтенно поклонился и быстро удалился.

В зале снова наступила тишина. Где–то в глубине южного крыла громко хлопнули двери. Послышались далёкие шаги. Эхо донесло невнятное бормотание. Выложенная из мрамора галерея многократно усиливала звуки, тем самым предупреждая короля о посетителях.

Экберт сел ровно и сложил руки на столе. Густые брови нахмурились, придав их обладателю строгий вид. Король встрепенулся — нужно придвинуть поближе хьюмидор — закурить, скорее всего, придётся сразу.

Звуки шагов стихли перед дверьми. В створы толкнули, распахивая их настежь. На отполированный паркет цвета морёной доски вышли два знатно одетых джентльмена. Выработанная за десятилетия службы стать говорила об их высоком положении. Невысокий старик в строгом чёрном пальто отвёл руку в сторону и поклонился:

— Мой король.

— Присаживайтесь, комиссар Кормье. Вино, коньяк, сигары. Угощайтесь, — Экберт пододвинул к центру стола латунный поднос. — Кофе сейчас принесут.

Второй вошедший, подтянутый мужчина лет пятидесяти, аккуратно снял выходной мундир и повесил его в гардеробе. Повернувшись, также кратко поклонился:

— Доброго дня, Ваша Милость!

— И вам доброго. Можете обогреться. Ещё не все подошли, мистер Ривар, — Экберт приподнял крышку хьюмидора. Извлёк оттуда сигару и гильотину. Ловко отрезав край свёрнутого табака, он сунул его в рот и со смаком раскурил. Густой дым, замысловато закручиваясь, заструился над столом. В комнате запахло дорогим табаком. — Господа?

— Благодарю, Ваша Милость.

Двери снова открылись и в зале аудиенций появились ещё четыре фигуры. Вошедшие бурно обсуждали волнующие их дела: начальник департамента сыскных дел инспектор Элье Жерар сетовал на целую папку висячих дел, граф Ралф Синглтон из службы регистрации прибывших негодовал из–за увеличения числа неучтённых мигрантов, а командующий королевского флота адмирал Арнолд Диксон, шевелил усами и бубнил о плохом снабжении подшефного состава. Только профессор Корнелий Вазовски, глава НИИ ЕиРФЖ, по–ребячески прижимал к груди саквояж и невозмутимо осматривал окружение сквозь толстые линзы очков.

— Ваша Милость! — гости поочерёдно откланялись королю.

Пройдя к овальному столу, каждый занял своё обычное место. Трое по левую руку от Экберта, трое — по правую. Пошептавшись ещё минуту, присутствующие замолкли, потупив глаза под тяжёлым взглядом монарха. Молчание длилось пять минут, пока маркиз Тибо Ривар не нарушил тишину.