Анна Ветлугина - Свидетели Чистилища [litres]

– Ну, здоро́во, Борода, – сквозь зубы процедил испещренный татуировками язычник.

– И тебе не хворать, Симеон, – расслабленно-нагловатым голосом откликнулся Илья. – Тыщу лет не виделись. Какими судьбами в наших краях?

Босс и волкопоклонник обменялись взглядами, и, по всей видимости, язычник отказался от права вести беседу самостоятельно, занял выжидательную позицию.

– Наш многоуважаемый друг, верховный жрец Симеон, обвиняет тебя в покушении на убийство, – отчетливо проговорил Оскар. – Тебе есть что сказать в свое оправдание?

Илья попытался избавиться от мышечного напряжения, нарочито пожав плечами. Мышцам это не помогло, но жест вышел достаточно равнодушным, что сейчас играло на руку помощнику Босса.

– Не помню, в каких таких уголовных кодексах есть статья за отстрел взбесившихся животных, – отозвался он, растягивая слова. – Я выполнял ваше задание, на меня напал дикий зверь, я в него выстрелил – какие проблемы?

– Фенрир не дикий зверь! – гневно прошипел Симеон. – Фенрир – прямой потомок Вольфа!

– Да хоть потомок волка из «Ну, погоди!», – вновь пожал плечами Илья. – Факт остается фактом: я шел по вашей территории, никого не трогал и уж тем более не дразнил хищника. А этот монстр вздумал гонять меня по полю, как зайца! Я сделал несколько предупредительных выстрелов в воздух, чтобы отпугнуть его. Не помогло, он лишь еще больше рассвирепел. Босс, – повернулся он к Оскару, – вы прекрасно знаете, у меня с самого детства фобия: мне настолько неприятны собаки, что я всячески избегаю общения с ними.

– Давай скажем проще – ты их безумно боишься.

– До усрачки, – тихо добавил Симеон со злобной гримасой, но Илья предпочел не расслышать этой ремарки.

– Боюсь, – легко признал он, – и это еще одно доказательство моей невиновности. Сам бы я в жизни не подошел к Фенриру или как его там. Я бы постарался спрятаться, обойти стороной и все в таком духе. Только прямое нападение могло спровоцировать меня на выстрел в упор. Прошу заметить: в упор! Он меня повалил, попытался вцепиться в горло…

– Неправда! – вскинулся жрец.

– …и я вынужден был применить оружие. Самозащита, Босс.

Оскар поднялся, прошел до настенной полочки и провел пальцами по кромке горловины любимой вазы: по часовой стрелке, затем против, затем снова по часовой.

– Что скажешь, жрец? – отбросив пафос в обращении к равному себе, спросил Босс. – Твое слово против слова моего человека.

– Есть еще Фенрир, – напомнил язычник. – Он, слава Одину, был жив, когда я уходил, и если боги будут расположены к нему, раны быстро затянутся. Тогда он сам сможет рассказать тебе, что произошло. Волки не умеют выдумывать, Фенрир скажет правду. Это будет еще один свидетель. Если ты не веришь мне – тебе придется поверить нам двоим.

Илья поморщился. Он знал о способности волков-мутантов к ментальному общению, но не верил в нее, поскольку не понимал механику этого процесса и никогда не испытывал на себе. Разговоры о разумности Фенрира и ему подобных он считал байками, а их умение мысленно делиться информацией не только с особями внутри стаи, но и с людьми, полагал такой же нелепицей, как общение ясновидящих с духами умерших. Съешь пару особенных грибочков из Волчьего леса – и ты не только голоса волков в своей голове услышишь, но и на орбиту Земли слетаешь без скафандра.

– Хорошо, жрец. – Оскар вернулся под плафон, оперся кулаками о столешницу, сверкнул лысиной. – Я искренне желаю Фенриру здоровья. Когда он оправится от раны и будет в состоянии принять меня, я приду и побеседую с ним.

Илья фыркнул: ну надо же! «Когда он будет в состоянии принять меня»! Принять! Словно речь не о вонючей зверюге, а об иностранном консуле!

– Если твои слова подтвердятся, если мой человек и в самом деле виноват – я разрешу твоему племени судить его по своим законам. Каким бы ни был ваш приговор, я не стану его обжаловать. Обещаю.

– Что?! – ошеломленно воскликнул Илья.

– Что-то не так? – вздернул бровь хозяин кабинета. – Ведь это была самооборона, верно? Ты не стал бы вводить меня в заблуждение, Илюша? Он напал, ты защищал свою жизнь – имел на это полное право. Стало быть, тебе не о чем волноваться. Никто не признает тебя виновным, никто не вынесет тебе несправедливый приговор, если преступление совершил не ты, а Фенрир. Я прав, многоуважаемый верховный жрец?

Волкопоклонник отвел взгляд и медленно кивнул. Илью трясло от негодования. Босс обязан был поставить на место этого зарвавшегося дикаря! И пусть Илья еще помнил те времена, когда они оба с Симеоном заканчивали аспирантуру, наличие образования не освобождало обвинителя от текущего статуса первобытного ушлепка! Дикарь, пещерный человек, ничтожество – а возомнил о себе невесть что! Как и все его племя! Оскару достаточно было бы один-единственный раз откомандировать в монастырь Фарида с его головорезами, чтобы те проехались на «хаммере» и пошумели крупным калибром, – и все стало бы на свои места! Но нет, развели какую-то хренову дипломатию. И мало было с язычниками считаться, так теперь еще и к мнению волков, что ли, прислушиваться?!