Тимур Машуков - Ненаследный сын императора. Часть 2. Смута [СИ]

Он, не находя слов, махнул рукой куда-то в сторону чернеющего дверного проема… Я похолодел, ожидая худшего, бросился внутрь, отмахнувшись от пытавшегося задержать меня Юрия.

В комнате царил полумрак, поэтому я не сразу сумел оценить во всем великолепии открывшуюся картину. Сначала я заметил неясный темный силуэт, замерший в хищной выжидательной позе… Забежавший следом за мной Юрий зажег, наконец, свет, и моему взволнованному взору открылись детали. В углу комнаты, спелёнатый полосами какой-то ткани, лежал несчастный лорд Мальтраверс, кляп во рту мешал ему говорить, он издавал какие-то животные звуки, полные смертельного страха, в вытаращенных глазах плескалось безумие… Над ним гордо застыла обнаженная Тэйни, поставив изящную узкую ступню на грудь поверженного англичанина. Юрий взглянул на меня и бессильно опустил руки…

— Вот… Мы пытались его забрать, так она зарычала, как дикая кошка, шипела, вот лицо мне расцарапала… Главное, только рукой махнула, а оно вон как…

Тэйни презрительно глянула на Юрия и перевела взгляд на меня.

— Дочь лесного народа охотилась. Она добыла ягуара. И забрала его ярость и силу.

Девушка показала мне ожерелье на тонкой шее, среди цветных бусин выделялись несколько белоснежных клыков. Взглянув на лежащего на полу лорда, она брезгливо пнула его.

— А это не добыча. Дочери своего отца нечем гордиться. Он плохо пахнет. Он не воин. Духи недовольны.

Она сплюнула, развернулась и плавной кошачьей походкой отправилась вглубь, в комнату с певчими птицами. Все мужчины, собравшиеся в комнате, провожали индианку потрясенными взглядами, в которых читались и уважение, и восхищение, приправленные долей опаски… И только пленник Тэйни издал протяжный стон облегчения, поняв, что дикарка оставила его в живых.

— Господи! — услышал я пронзительный вскрик. — Это невозможно! Как это? Я не понимаю!!!

С каждым произнесенным словом голос Марго — а это была именно она — повышался, начав резать слух. Поморщившись, я поинтересовался:

— И что Ваше Величество тут делает? Вы, мадам, очертя голову ринулись сюда, чтобы поглядеть на несчастного воришку, тайком проникнувшего в императорские покои? Так давайте же взглянем на смельчака!

Я жестом велел гвардейцам поднять лорда и вытащить кляп. Отдышавшись, он заверещал, от сильного волнения коверкая слова чужого ему языка:

— Ваше величество, это все есть великая ошибка! Я не есть виноватый! Я проходил мимо вашей комната, она напрыгнуть на меня! Дикая, страшная!

Гвардейцы, повинуясь моему взгляду, споро обыскали его, выкладывая содержимое карманов на стол. Набор отмычек на широком кольце, достойный матерого взломщика, небольшой драгоценный камень, от которого повеяло ощутимой угрозой…

— А вот это интересно… — я задумчиво рассматривал артефакт, без сомнения, являющийся боевым. — Налицо попытка покушения на императора. Вскрыл дверь, проник внутрь, хотел спрятать этот артефакт, который сработал бы, когда я вернулся бы в покои…

С каждым произнесенным мной словом лицо англичанина бледнело все больше, под конец моей обвинительной речи он напоминал призрака.

— Все не так! Нет! Ваше величество!..

Он перевел умоляющий взгляд на Маргарет, всем своим видом прося поддержки. Но императрица с расширенными от ужаса глазами отступала все дальше, стараясь не встречаться взглядом с несчастным. Я устало потер ноющие виски. День выдался долгим и изматывающим. Глянул на Юрия:

— Заковать и отправить в Тайную канцелярию. Передай князю Скуратову, завтра я лично буду присутствовать на допросе. Пока пусть определят его в камеру.

Услышав страшное словосочетание «Тайная канцелярия», лорд закатил глаза и обмяк, повиснув в руках гвардейцев. Так, в бессознательном состоянии, его и уволокли из комнаты. Отпустив Юрия, я заметил, что и Марго мелкими шажочками семенит в сторону выхода, пытаясь не привлекать моего внимания. Ухмыльнувшись, я негромко сказал:

— А вас, мадам, я попрошу остаться!..

А вас, мадам, я попрошу остаться! — эти слова, сопровождаемые ехидной ухмылкой Алексея, заставили Маргарет замереть на месте. Глядя в его светлые, непроницаемые глаза, она собирала свою внутреннюю силу, которая при виде мужа стремилась расползтись, словно ветхие лохмотья…

Как же она его ненавидела! За вечный самоуверенный вид, за непринуждённость, с которой он повелевал куда более опытными и хитроумными людьми, чем он сам, за его проницательность, за то, с каким уважением и восхищением его встречали на улицах столицы простые люди… За то, что он был таким правителем, каким мечтала стать она сама!..