Михаил Баковец - Главная палочка Нью-Йорка [СИ]

- Здравствуйте, Алекс, - улыбнулась она мне. – Можно к вам так обращаться?

- Здравствуйте, мэм, - ответил я ей. – Да, конечно. А как мне вас звать?

- Оливия Вонг, - улыбнулась она мне своей шикарной улыбкой.

- Приятно познакомиться, мисс Вонг.

- Алекс, вы можете обращаться ко мне просто по имени.

- Хорошо, - чуть-чуть улыбнулся я ей. Не стоит забывать, что я в больнице и я парень, расточать широкие улыбки точно не стоит. - Что со мной случилось, Оливия? Почему я здесь? И где мои мамы? – задал самые важные вопросы на данный момент. С одной стороны они нелюбимы докторами в моей ситуации, с другой же – показывают, что у меня правильная реакция на внешние раздражители.

- Я сейчас не могу точно сказать, Алекс. Нужно наводить справки. Ты…я могу так обращаться к тебе? – получив мой утвердительный кивок, продолжила. – Ты к нам поступил один без сопровождения родственников. Но знаешь, их могли проигнорировать инспекторы из особого комитета защиты прав мужчин. Для них важен только ты, ну и твой отец. А вот мамы, увы, имеют немногим больше прав в их глазах, чем остальные женщины… - продолжая улыбаться, она принялась заговаривать мне зубы, постепенно меняя тему, пока наша беседа не ушла куда-то совсем в сторону от меня и моих проблем к общим проблемам и задачам сильного, пардон, слабого пола, к коему я сам принадлежу.

Я кивал, грустил, пытался вставить пару слов. Потом получил укол успокоительного и заснул до полудня следующего дня. Вскоре после пробуждения у меня состоялся разговор с инспекторами из комитета, про который мне ночью рассказывала докторша. От них я и узнал, что стал круглым сиротой и нищим из-за дурости мамаш, отдавших своё имущество секте, где командовала Магнето со своей любовницей Шельмой.

По итогам происшествия я пробыл в клинике всего четыре дня, ведь в этот раз я всё «помнил» и не пришлось договариваться с Оливией, через которую избежал получения «белого билета». Стоит упомянуть, что приятные процедуры у нас с ней были, как и в прошлый раз. Доктор решила успокоить бедного мальчика и получить сладенького для себя. Я отказываться не стал – сам хотел того же. На пятый день меня вывезли на каталке за границу территории клиники. Там меня прокатила с ветерком мулатка инспекторша сначала к ней на работу за документами, а затем ко мне на новую квартиру. К сожалению, хоть жильё я получил всё там же на Манхэттене, но совсем в другом доме, чем в прошлый раз. Сожаления мои связаны с тем, что знакомство с Рикардой откладывается на некоторое время.

Проверку наличия Дара я откладывал на максимально возможный срок. Прошло две недели с момента, как очнулся в больнице, когда решил: пора! В прошлый раз я попал под дежурное наблюдение Щ.И.Т.а (сиречь ГИДРЫ) по глупости. Если бы соблюдал нормальные меры предосторожности, то агенты чёрта с два узнали бы про мои способности. Последили бы для успокоения совести какое-то время и написали бы отчёт, что объект Стручок – чтоб у них сиськи сдулись и превратились в здоровенные уши спаниеля за такую кличку – не представляет интереса, как и десятки прочих присутствующих при эксперименте Магнето.

Сейчас я в течение трёх дней устроил себе шопинг, купив гору вещей. И ещё три горы перемерив. Во время одной из примерок в дорогом бутике в примерочной я активировал палочку, пользуясь отсутствием видеокамер и лишних глаз с ушами.

Не передать мои чувства, когда в моей ладони возникла палочка, с которой я сроднился ранее. Даже пришлось побороться с самим собой, чтобы тут же её деактивировать.

- Да, да, да, - прошептал я, стараясь держать себя в руках, чтобы не заорать от избытка чувств.

- Сэр, вы что-то хотели спросить? Вам помочь? – раздался женский голосок с той стороны матерчатой ширмы.

- Нет, ничего не нужно. Не обращайте внимания, - быстро ответил я, на ходу придумав причину, - это я песенку напевал, привычка.

Из бутика вышел с несколькими пакетами, набитыми типовыми шмотками для парней этого мира. Их дальнейшая участь – это валятся в шкафах до морковкиного заговения. Надевать я такое не собираюсь.

Оказавшись дома (на новой квартире, выданной мне комитетом), я поставил вариться кофе. А пока грелась вода в турке, я устроился на стуле рядом с плитой и стал размышлять, составляя начерно план своих будущих действий.

Во-первых, сейчас мне ясно, что я избранный. Звучит пошло, избито, согласен с этим, но от этого не уйти. Назваться можно по-разному, но суть будет одна. После смерти от перчатки Таноса и возрождения, у меня возникла убеждённость, что я обязан защитить Землю от этого мудака с фиолетовой кожей. И буду раз за разом возрождаться, пока не закончатся попытки или не возьму верх над уродским инопланетянином. Последнее, конечно, лучше, но как бы мне умом не тронутся после, скажем, сотни или тысячи смертей.