Михаил Тихонов - Хроники мизантропа 2. Лесник [СИ]

* * *

Прошел… Тогда, почти двадцать лет назад я дошел до перекрестка двух путей и сошел с тропы… Никто меня не догнал… Ни отец, ни мать… Да и не могли, я думаю… Странными путями учил меня ходить отец… Странными и неизведанными…

После того, как я сошел с тропы, мне пришлось поблуждать по лесу, но все же… Все же, к людям вышел… Точнее, это они на меня вышли… Изможденного жаждой и голодом, свалившегося под кустом без сил и уснувшего… Без малейшего шанса на то, что смогу проснуться…

Больница, спецприемник, детский дом… А потом меня усыновили…

Детская психика гибкая, и умеет защищаться от всего, что может причинить боль… Моя не исключение… Я просто забыл всю свою прошлую жизнь… До того самого момента, как оказался в районной больнице. У меня просто нет детства…

Точнее не было… Первые воспоминания начали приходить после контузии… Во сне… Мне снилась мама… В том самом ромашковом платье… Иногда, мне снилось, как мы с ней гуляем около дома, того самого, который виднеется вдали. Хохочет, что-то рассказывает, и время от времени подбрасывает в небо…

Но чаще снится один и тот же сон — горящий дом и окровавленная мама…

Нет, я свыкся с тем, что никогда не увижу настоящих родителей. Да, если честно, даже не думал, что смогу вспомнить… И вот сейчас, сны стали явью…

Этот мир сводит меня с ума… Первый порыв — сорваться с места и рвануть туда… К дому из моих снов… Да его толком и не было… Да… В груди защемило и скрутила тоска…

Но… Я слишком давно стал черствым… Двадцать лет — это много… Пусть детские эмоции самые сильные и запоминающиеся… Вот только — мертвые не возвращаются. Это я уяснил крепко. А то, что я вижу собственными глазами… Морок. Очередная галлюцинация…

Я стою на камне во весь рост, пытаясь убедить самого себя, но в глубине души… Мне так хочется, чтобы это все было взаправду…

Мама… Сидит, греется на солнце… Сейчас выйдет отец и они займутся обычными делами… Я подойду и услышу:

— Ну, где ты бегал сорванец? Все глаза проглядели…

Да, это было бы замечательно, наверно.

Но этого не будет. Простите, но… Я привык, что мои родные мертвы. И очерствел душой, давным-давно… Лишь злость пробуждается, изгоняя первоначальный ступор от неожиданности… Этот мир с каждым днем мне нравится все меньше и меньше…

Недавно я думал, что остепенюсь займусь делом. Ремесло какое-нибудь изучу… Нет… Сейчас, глядя на еще один призрак из прошлого, я понимаю — этот мир не оставит меня в покое, пока не надавит на все больные точки в моей огрубевшей, покрытой шрамами душе…

Что я могу сказать — в любую игру, можно сыграть вдвоем. И если этот мир, так хочет сделать мне больно… Что ж… Я тоже умею причинять боль…

И с тем, кто сейчас мне показывает этот пейзаж из забытого прошлого, тоже пообщаюсь… На том языке, на котором привык. На языке равнодушной жестокости… Умение забыть, спасает нас от безумия… Но если кто-то, упорно пытается напомнить, не давая успокоиться боли и затянуться ранам… То, это его проблемы, куда он будет прятаться…

Усилием воли отвожу взгляд… Да, мне хочется туда… В тот райский миг из детства… Но у меня тут дельце есть одно. Незавершенное… Доделаю, и вернусь… Непременно, вернусь…

Улыбка, больше похожая на оскал, перекосила мое лицо… И если бы неизвестный, решивший поиздеваться надо мной, мог ее увидеть… Думаю, он бы сто раз подумал, прежде, чем пытаться свести меня с ума…

Легко спрыгиваю с камня, выбросив ненужные мысли из головы и направляюсь в сторону оврага. То, что мне нужно, рассмотреть удалось… А именно — условно проходимую дорогу, по которой получиться покинуть зону разрушений. Решать загадки, я люблю… Но вот сейчас времени на это совершенно нет…

И все же… Зря они так… Или он… Или оно… Я, конечно, сейчас трезвый, и даже не с похмелья… Поэтому, сломя голову не сунусь в опасное место…

Кто бы что ни говорил, а в тех местах, где я служил, дураки и отморозки, очень быстро заканчивались… Выживали только осторожные профессионалы, способные в любой момент, какой бы ни была критической ситуация, намотать сопли на нос, и… Выжить. Чаще всего, просто выжить… Так что, какие бы тонкие струны моей души не задел морок, одними мультиками меня не проймешь.

Хотя и свербит где-то в подсознании мысля, что это вовсе не морок, а вполне осязаемая и реальная женщина и дом… Называть ее мамой… Нет, не назову… Даже случись ей выжить в том пожаре, ей сейчас уже к шестидесяти годкам было бы… А тут женщина в самом расцвете, едва-едва перешагнувшая третий десяток… А может и моложе…