Сьюзан Вейн - Индиана Джонс и Храм судьбы

Инди свесил ноги и еле успевал отталкиваться от камней, грозивших прорвать днище. Инди был отличный пловец, а вот за Коротышку и Вилли он ручаться не мог. В любом случае, при таком течении и в такой холодной воде он не сможет спасти даже одного человека.

– Да тормозите же! – вопила Вилли. – Я все мокрая! Я терпеть не могу воду! А вас я вообще ненавижу!

– Ради бога, на здоровье! – прокричал в ответ Индиана. Что ему до этого? Это все глупости. Надо спасать и ее, и Коротышку, и себя самого...

Лодка, наконец, пошла тише, когда ее вынесло в более узкий и спокойный приток. Медленно кружась на воде, Инди, Вилли и Коротышка переводили дух. Вилли по- прежнему злилась на Инди, поэтому Коротышка уселся между ними.

– Ну, ты как? В порядке? – спросил его Инди.

Коротышка молча кивнул и даже улыбнулся. Вот человек – ведь совсем ребенок, но никогда не дуется и ничего не боится. Не то что некоторые, не будем называть их по имени.

– Ну, и где мы находимся? – уставившись на воду, поинтересовалась Вилли.

Лодку закружило на месте, словно сама река давала возможность путешественникам осмотреться.

«Действительно, где мы?» – подумал Инди. Он представления не имел, но предпочитал молчать, чтобы не вызвать очередную истерику. Инди оглядывался по сторонам, пытаясь найти хоть какие-то особенности ландшафта, но берег был пуст. Да, и еще нужно проверить продуктовые запасы. На многое рассчитывать не приходится – Коротышка собирал рюкзак, думая только о перелете до Бангкока, где были заказаны гостиничные номера. Только никакой гостиницы поблизости не наблюдается. Да что там гостиница – ни одного человеческого жилища.

Услышав восхищенно-испуганный вздох своих спутников, Инди оглянулся: что они увидели?

На берегу стоял высокий старик. Длинные седые волосы белым ореолом обрамляли его аскетическое лицо; грубая домотканая роба до пят развевалась на ветру; на шее у него висели тяжелые бусы. Старик смотрел на лодку. Взгляд его был пронзителен и исполнен достоинства. Было в его облике что-то мистическое.

По роду своей профессии Инди догадывался, кто это. Скорее всего – жрец или шаман, из тех, что живут в горах Индии. Стало быть, это Индия.

Друзья причалили к берегу. Старик безмолвно приветствовал их: молитвенно сложив руки, он приложил их ко лбу, а потом повернулся и пошел вперед, показывая путь.

Инди, Вилли и Коротышка молча шли по каменистой тропинке, пока, наконец, не достигли какой-то нищей деревни у самого подножья горы. Кругом, как и по дороге, была одна голая земля – сухие стволы деревьев свидетельствовали о том, что когда-то здесь шумел лес.

Жители деревни столпились у единственной тропинки, связывающей их с внешним миром, и с хмурым любопытством рассматривали незнакомцев. Кругом царила ужасная бедность – убогие глинобитные лачуги и снова – никакой растительности.

Инди обратил внимание, что туземцы очень живо реагируют на присутствие Коротышки, и только тогда до него дошло, что в деревне совсем не видно детей. Какая-то пожилая женщина протянула к Коротышке руки и попыталась его обнять, но мальчик испуганно отскочил в сторону.

Потом старик провел их в большую хижину, крытую соломой, сквозь которую проникали золотистые лучи заходящего солнца. Скоро стемнеет – вон какие длинные тени на полу.

Гостей приветствовал еще один седобородый старец в длинной рубахе – очевидно, вождь этой деревни. Посреди комнаты на ветхом ковре полукругом тоже восседали старцы – традиционный для этой местности совет старейшин. При помощи жестов гостям было предложено занять почетное место рядом.

Вождь подозвал трех женщин, и они поднесли каждому из гостей по деревянной чаше с едой. Инди поблагодарил их на хинди – он узнал язык.

Вилли заглянула в чашу и поморщилась:

– Фу, я не могу это есть. Там какие-то комки.

– Они столько и за неделю не съедают. Они проявили щедрость, хотя сами голодают, – тихо произнес Инди.

Вилли посмотрела на изможденное лицо женщины, подносившей ей чашу, и сказала:

– Я не буду. Возьмите.

– Вилли, ешьте! – резко приказал Инди.

– Спасибо, я не голодна, – обиженно проговорила Вилли. Понять ее было можно – еда туземцев не вызывала аппетит.

Инди взял кусок и положил себе в рот – нда, на вкус тоже не очень. Даже непонятно, что это такое, хотя Инди очень хорошо разбирался в национальных блюдах. Но скромные подношения были сделаны от всего сердца и требовали ответной благодарности.