Константин Калбазов: Дворянин [litres]

– Если бы я дал слабину, то потерял бы все местные деловые контакты. Причем по обе стороны конфликта. Одно дело – обманувшись, оказаться под защитой недоросля, и совсем другое – не ответить на оскорбление. В Америке к этому отнеслись бы куда проще. Но я ведь делаю ставку на Бразилию.

– Надеюсь, вы не пренебрегали боевыми умениями, – заметил Борис, бросив взгляд на взволнованную Аду, которая прижимала к себе дочь.

– На этот счет можете не волноваться, – уверенно улыбнувшись, заверил банкир.

– Папа… – начал было Самуил.

– Все нормально, сынок, – остановил его Даниил. – Ты руководствовался чистыми помыслами. Не твоя вина, что этот мир таков, каков он есть. Но я надеюсь, что это послужит тебе уроком.

– Шанти, отстань. И чего тебе не спится, паразит ты эдакий?

Вот только песик и не думал униматься, продолжая вылизывать его лицо. При этом он беззастенчиво прохаживался своим мягким розовым язычком везде, где только мог достать. В том числе и в ноздре. Это стало последней каплей, и Борис рывком сел на койке.

– Ну ты чего, вообще озверел! – возмутился Измайлов. – Лучше бы лаял.

– Тяв! Тяв! Тяв!

– Так, все. Я тебя понял. Давай помолчим, – выставив перед собой руки в примирительном жесте, попросил Борис.

– Тяв!

– Сейчас. Не скандаль. Ага?

Он обреченно вздохнул и поднялся на ноги. Прошел к кухонному столу. Открыл шкафчик над ним, где хранились различные консервы, призванные хоть как-то разнообразить рацион путешественников. Выбрал курицу, вооружился ножом и, вскрыв банку в три приема, вытряхнул содержимое в чашку.

– Кушать подано, – хмыкнул он, наблюдая за тем, как песик жадно набросился на еду.

Отсутствием аппетита Шанти страдал только в случае непогоды. Но вот уже двадцать пять суток, как ничто не мешает собачке чувствовать себя комфортно. С тех самых пор, как они забрались в зону затишья в районе экватора. Здесь либо царил полный штиль, либо появлялся лишь слабый ветерок. Сущее наказание для парусников.

Измайлова данное обстоятельство совершенно не волновало. Машина в порядке. Запас топлива практически не тронут. Испаритель работает исправно за счет одного лишь солнца, которого в этих широтах с избытком. Поэтому пресная вода пополняется регулярно при минимуме усилий. Правда, вкус ее оставляет желать лучшего, но человек ко всему привыкает.

Конечно, подобная стоянка убивает своей монотонностью. Но это только если нечем заняться. Борису же скучать не приходилось. Он работал над картинами, девять из которых уже готовы. Сегодня, быть может, закончит последнюю в этой серии. Во всяком случае подмалевок под еще пять уже просыхает.

Его буквально распирало от желания запечатлеть появившиеся задумки на холсте. Но это сложно, когда приходится совмещать письмо с управлением яхтой. И уж тем более – во время качки. Чего не сказать о полном штиле.

Два недостатка омрачали его путешествие: жара и духота. С ними Борис боролся по мере способностей. К примеру, будучи в Форталезе, подвесил к потолку каюты вентилятор с пружинным заводом. Его хватало на целый час работы, после чего нужно было вновь взводить механизм. Но польза была несомненной.

Кстати, «Надежда» сейчас не дрейфовала, а стояла на якоре. Борис оказался мало того что в практически непосещаемых водах, так еще и на мелководье. Плато занимало изрядную площадь, и глубины тут не превышали двадцати метров. Дно покрыто коралловыми рифами. Когда-нибудь тут возникнет остров. Н-да. Не скоро.

Впрочем, этот вопрос Бориса не волновал. А вот возможность заниматься дайвингом – очень даже. А еще он решил сделать Кате подарок из собственноручно добытого жемчуга. Благо акваланг у него был с собой. Он наполнил драгоценными шариками уже почти полную жестяную коробку из-под чая. Правда, идеально круглых и крупных экземпляров не так много, как хотелось бы. Но он упорный. Еще немного, и цель будет достигнута.

Миновал 321 день плавания.

Получено 1 к «Морскому цензу – 1» – 1023/1095.

Ага. А вот и привет от Системы. Опыт капает в час по чайной ложке, если не считать работы с акварелями и водолазного дела. А вот ценз начисляется исправно. Кстати, благодаря штормам и надбавкам к ним удалось сэкономить двадцать дней. Вообще-то, учитывая риск и напряжение, не столь уж и большой бонус. Хотя Бориса завораживала бушующая стихия.

Едва подумал об этом, как тут же захотелось поднять якорь и рвануть из этих спокойных вод куда-нибудь в сторонку от экватора да разогнать кровь по жилам. Скоро. Осталось совсем чуть-чуть. Вот закончит начатое – и непременно отправится на поиски приключений. Опять же, ему находиться в одиночном плавании еще целых семьдесят два дня. А если случатся шторма, то получится и отыграть несколько суток.