Кирилл Клеванский - Дело Черного Мага. Том 4

- Пришел?

- Да. Сам. Весь избитый, в крови, холодный, как умертвие. Фарух уже вызвал тебе темного лекаря. Сказал, что включит в счет.

Мысли путались. А затем из колонок зазвучал та самая песня.

Riptide.

Люциус.

Алекс поднялся на ноги, взял бокал и направился к зоне отдыха, где в кругу своих кровососов и сыновей сидел вампирский ублюдок.

- Эй, Алекс! - закричала ему вслед Валери. - Кто-нибудь, остановите его!

Но кто может остановить черного мага, владеющего магией демонов. Клуб расступился перед ним, как море перед одним евреем.

Дум подошел к Люциусу. Они посмотрели друг другу в глаза, и все поняли.

- Зачем?

- А почему бы и нет, - пожал плечами вампир и отпил из лежащей на столе смертной. - я ведь сказал - ты мне должен, и я просто...

- Отец? - точная копия Люциуса, его любимый сынок, недоумевая переводил взгляд с Люциуса на Алекса и обратно. - Что здесь происходит?

- Ничего такого, Клаус, просто твой отец воспользовался тем жучком, который ты за каким-то хером поставил мне в Порш.

- Отец?

Люциус только улыбнулся кровавой улыбкой.

- А затем, - продолжил Алекс. - он слил эту инфу фараонам, которые теперь знают все мои схроны и точки. Включая лавку Броми у которого ты же, Клаус, и закупаешься. Те же, в свою очередь, передали эти сведения кому-то еще…

- Отец! - Клаус вскочил на ноги и повернулся к Алексу. - Дум, мы с тобой не друзья приятели, но, клянусь тенями предков, я не имею к этому никакого отношения! И я готов тебе компенсировать твои потери!

Глаза Алекса вспыхнули огнем, а в воздухе запахло серой.

- Мальчишка! - выкрикнул из ложи Фарух. - Что ты творишь?!

- Мои потери? Возместишь? - Дум схватил Калуса за лицо и поднял над полом. - Ну давай! Возмести! Воскреси её!

Демоническое пламя вспыхнуло алым, и дергающийся в конвульсиях Клаус испарился за считанные мгновение, не оставив после себя ничего, кроме дымящейся одежды.

- Я выпью тебя до суха, смертный!

- Стоять! - рявкнул Фарух и волна его силы, пролетев по клубу, заставила всех, включая Люциуса, замереть на месте. - Ты убил…

- Убил? - перебил Алекс. - Ты сам так, сказал, Пустынный Червь. И с этими словами, пусть нас рассудят.

Все стихло, замерло, а по Бездне ступала бабушка с псом на поводке.

Что мертво, то умереть не может.

Делало ли это теперь Алекса бессмертным?

***

- Что за шум во время моего отпуска?

Десятки демонических печатей запылали вокруг Алекса.

В любой другой день…

В любой другой...

Но только не сегодня.

Только не в день, когда умирает осень.

- Приступайте, мистер Думский. Закончим наш танец! - руки майора окружили молнии.

Дум хотел что-то закричать, но не стал. Ему в живот, спрятавшись ото всех, уперся зачарованный револьвер.

- Свали, Грибовский.

- Успокойся, Алекс и…

- Еще раз скажешь мне успокоится, и я завалю еще и тебя.

- Ты можешь попытаться, - кивнул поляк, прикрывая пушку своей дурацкой гавайской рубашкой. - И возможно у тебя даже получится.

- Тогда…

- Тогда получится и у меня, - Грибовский взвел курок. - я тебя убью, дорогуша. Мне будет очень больно и неприятно убивать своего друга, но, когда на кону жизни пары тысяч гражданских и твоя… прости, но карты не в твою пользу.

Алекс посмотрел на Самерфалла, а затем на Грибовского.

- Мне плевать на этого сумасшедшего ублюдка, Алекс, - покачал головой эспер. - но ваш бой похоронит и весь этот лайнер. Включая твоих учеников. И я понимаю, что тебе, в данный момент, все равно, но… если мне придется тебя убить, то кто спасет мисс Периот?

Палец Дума словно обожгло.

Проклятые фейри.

Проклятые Гвардейцы.

- Я убью его, - процедил Дум.

- Дорогуша, да я тебе сам разрешение на летальную дуэль выбью, но в любой другой день. В любой другой обстановке. Но только не ценой жизни гражданских и, что б тебя, детей. Детей я тебе не прощу, дружище. Они никак не виноваты.

Алекс обернулся и посмотрел на группу “Б-52”.

Проклятье…

Проклятье.

Срань!

Алые печати потухли, а из рук Дума пропал посох. Оттолкнув от себя Грибовского, мгновенно спрятавшего пистолет, Алекс спрыгнул с вертолетной площадки, выхватил из рук какого-то зеваки бутылку с чем-то “горючим”, игнорируя всех, расталкивая толпу плечами, направился к каюте.

***

Алекс пил. Кричал. Курил. Снова пил. Опять кричал. Он бил все, что могли бить его кулаки. Рвал все, что могли разорвать руки. Его номер все больше и больше напоминал зону боевых действий, чем каюту супер-лайнера.

Наконец Дум замер.