Кирилл Клеванский - Дело Черного Мага. Том 4 [СИ]

Валери протянула ему:

— Твой Русский чай.

— Как я здесь… — Алекс оглянулся. Гремела музыка. За столиками сидели самые разные темные существа.

— Ты пришел полчаса назад и сидишь тут смотришь в одну точку, клиентов нервируешь, — ответила Валери на незаданный вопрос. — Что-то случилось Алекс? Ты выглядишь очень… не очень.

— Пришел?

— Да. Сам. Весь избитый, в крови, холодный, как умертвие. Фарух уже вызвал тебе темного лекаря. Сказал, что включит в счет.

Мысли путались. А затем из колонок зазвучал та самая песня.

Riptide .

Люциус.

Алекс поднялся на ноги, взял бокал и направился к зоне отдыха, где в кругу своих кровососов и сыновей сидел вампирский ублюдок.

— Эй, Алекс! — закричала ему вслед Валери. — Кто-нибудь, остановите его!

Но кто может остановить черного мага, владеющего магией демонов. Клуб расступился перед ним, как море перед одним евреем.

Дум подошел к Люциусу. Они посмотрели друг другу в глаза, и все поняли.

— Зачем?

— А почему бы и нет, — пожал плечами вампир и отпил из лежащей на столе смертной. — я ведь сказал — ты мне должен, и я просто…

— Отец? — точная копия Люциуса, его любимый сынок, недоумевая переводил взгляд с Люциуса на Алекса и обратно. — Что здесь происходит?

— Ничего такого, Клаус, просто твой отец воспользовался тем жучком, который ты за каким-то хером поставил мне в Порш.

— Отец?

Люциус только улыбнулся кровавой улыбкой.

— А затем, — продолжил Алекс. — он слил эту инфу фараонам, которые теперь знают все мои схроны и точки. Включая лавку Броми у которого ты же, Клаус, и закупаешься. Те же, в свою очередь, передали эти сведения кому-то еще…

— Отец! — Клаус вскочил на ноги и повернулся к Алексу. — Дум, мы с тобой не друзья приятели, но, клянусь тенями предков, я не имею к этому никакого отношения! И я готов тебе компенсировать твои потери!

Глаза Алекса вспыхнули огнем, а в воздухе запахло серой.

— Мальчишка! — выкрикнул из ложи Фарух. — Что ты творишь?!

— Мои потери? Возместишь? — Дум схватил Калуса за лицо и поднял над полом. — Ну давай! Возмести! Воскреси её!

Демоническое пламя вспыхнуло алым, и дергающийся в конвульсиях Клаус испарился за считанные мгновение, не оставив после себя ничего, кроме дымящейся одежды.

— Я выпью тебя до суха, смертный!

— Стоять! — рявкнул Фарух и волна его силы, пролетев по клубу, заставила всех, включая Люциуса, замереть на месте. — Ты убил…

— Убил? — перебил Алекс. — Ты сам так, сказал, Пустынный Червь. И с этими словами, пусть нас рассудят .

Все стихло, замерло, а по Бездне ступала бабушка с псом на поводке.

Что мертво, то умереть не может.

Делало ли это теперь Алекса бессмертным?

— Что за шум во время моего отпуска?

Десятки демонических печатей запылали вокруг Алекса.

В любой другой день…

В любой другой…

Но только не сегодня.

Только не в день, когда умирает осень.

— Приступайте, мистер Думский . Закончим наш танец! — руки майора окружили молнии.

Дум хотел что-то закричать, но не стал. Ему в живот, спрятавшись ото всех, уперся зачарованный револьвер.

— Свали, Грибовский.

— Успокойся, Алекс и…

— Еще раз скажешь мне успокоится, и я завалю еще и тебя.

— Ты можешь попытаться, — кивнул поляк, прикрывая пушку своей дурацкой гавайской рубашкой. — И возможно у тебя даже получится.

— Тогда…

— Тогда получится и у меня, — Грибовский взвел курок. — я тебя убью, дорогуша. Мне будет очень больно и неприятно убивать своего друга, но, когда на кону жизни пары тысяч гражданских и твоя… прости, но карты не в твою пользу.

Алекс посмотрел на Самерфалла, а затем на Грибовского.

— Мне плевать на этого сумасшедшего ублюдка, Алекс, — покачал головой эспер. — но ваш бой похоронит и весь этот лайнер. Включая твоих учеников. И я понимаю, что тебе, в данный момент, все равно, но… если мне придется тебя убить, то кто спасет мисс Периот?

Палец Дума словно обожгло.

Проклятые фейри.

Проклятые Гвардейцы.

— Я убью его, — процедил Дум.

— Дорогуша, да я тебе сам разрешение на летальную дуэль выбью, но в любой другой день. В любой другой обстановке. Но только не ценой жизни гражданских и, что б тебя, детей. Детей я тебе не прощу, дружище. Они никак не виноваты.

Алекс обернулся и посмотрел на группу “Б-52”.

Проклятье…

Проклятье.

Срань!

Алые печати потухли, а из рук Дума пропал посох. Оттолкнув от себя Грибовского, мгновенно спрятавшего пистолет, Алекс спрыгнул с вертолетной площадки, выхватил из рук какого-то зеваки бутылку с чем-то “горючим”, игнорируя всех, расталкивая толпу плечами, направился к каюте.