Виктор Крыс - Механикус практикус [СИ]

Доктор осмотрел этого странного парня и выдал вердикт, что жить ему осталось от силы три дня, после чего отец сходил и посмотрел общие каюты, где жил во время плавания это парень, после чего сказал, что он будет жить в их гостевой каюте. Тера впервые смотрела на то, как ругаются её родители, как кричала на отца мама и как тот, пусть и единожды, повысил на неё голос.

— Его никто не звал по имени, — тихо вмешался в те образы, что я видел, голос Агне. — Безымянный остался с Каморо, изредка приходя в себя и взирая на всех как злой загнанный зверь.

Ночью третьего дня, который должен был стать последним для мальчишки по словам доктора, кроха встала от того, что как обычно у неё разболелась голова, но мамы не было рядом чтобы убрать боль, и хоть ей и хотелось расплакаться, но не было смысла. А папа… А что папа? Потолкав его ногами и не добившись ровно ничего кроме усиленного храпа, храбрая кроха пошла к маме. Их всех троих связывала связь и кроха не только их чувствовала, но при желании могла и видеть их глазами, ведь они семья, единая кровь.

Мама была в гостиной, Тера наблюдала за ней, стоящей над чужаком, по лицу которого тек пот.

— Мама, мама, не надо! Мама, я не пустой, мама, пожалуйста, моя рука болит, мама! — кричал чужак, видя во сне тот момент, когда у него, оплеванного и избитого его родные люди вырезали знак с руки. Как его кинули в огромный дом и запалили огонь, надеясь, что он в нем умрет.

— Мама! — вновь закричал чужак, сжав добела свои кулаки, от чего черная, словно краска, кровь полилась с его повязки ручьями.

Но некому ему было ответить, в тусклом свете по бледному лицу струились черные вены, а его сердце делало свои последние удары. Тера еще никогда не видела смерть, тем более она никогда не чувствовала через свой дар как кто-то умирает. А чужак все не успокаивался, его губы уже еле двигались и беззвучно шептали лишь одно слово. Мама.

— Сыночек, борись, — вдруг проговорила Мария и склонившись над безымянным взяла его за руку. — Борись, не расстраивай меня, не смей сдаваться!

И чужак открыл глаза, и посмотрел на Мари. В его взгляде было столько воли, что Мэри, удивившись, прошептала.

— Если это пустой, то горе тем, кто выкинул тебя из клана, — прошептала та, что назвалась, пусть и на краткий миг, его матерью.

— Я справлюсь, мама, я точно справлюсь, — шептал в бреду Чужак.

Теру мама заметила лишь когда дыхание чужака выровнялось и его сердце начало разгонять кровь. Тело решило не сдаваться, и мама, успокоив малышку и унеся ту в спальню, вновь вернулась в гостиную. А на утро малышке и чужаку торжественно рассказали о принятом решении, что у Теры теперь есть братик, за которым надо ухаживать. У чужака не было имени, его имя вычеркнули его же родители, но теперь у него новая семья, и нового члена клана Каморо нарекли новым именем.

— Джонни, — воскликнула Агне и вновь открыла глаза, посмотрев на меня с омерзением. — Ублюдок.

Я с замиранием сердца слушал свою историю и мое сердце все ныло, ожидая финал, ожидая ответ на вопрос, который я и так и не задал. А мой взгляд был прикован к той, что стояла в оцепенении и давала заглянуть в свою память.

— Продолжай, — пересохшими губами проговорил я, то ли попросив, то ли приказав.

— Джонни оживал, но чернота не проходила с его лица, — Закрывая глаза и сосредотачиваясь продолжила Агне. — Он начал потихоньку выходить на палубу и Роберт за ним следил, он боялся, что мальчик сломлен, ведь в его мыслях постоянно проскакивала мысль о самоубийстве.

Но Роберт заблуждался, тот, кто стал слегка улыбаться, на деле выслеживал свою жертву. Заточенный нож для масла в его рукаве ждал своего момента и в конце концов он блеснул при свете луны и вошел в пузо одного из пассажиров.

— Джонни, что ты натворил? — склонился над раненым Роберт, смотря на Джонни, что с ненавистью смотрел на свою жертву. В его глазах не было жалости к умирающему.

— Где бомба, Грэйс? — закричал он что было сил.

— Так я тебе и сказал, Кайс, — улыбнулся бледный господин, прикрывая рану.

— Скажешь, — кроваво улыбнулся Джонни. — Твой род в неоплатном долгу передо мной. Это вы должны были быть на моем месте. Говори, шваль, где бомба.

— В середине каравана кораблей, — еле проговорил мужчина. — Взрыватель в трюме, под охраной безликих, они взорвут бомбу на рассвете.

— Сука, — побледнев проговорил Джонни, и красноречиво посмотрев на Роберта, он наклонился над умирающим и шепнул. — Долг оплачен, Грэйс Токуга.