Алекс Ферр - Инквизиция и кошка 2 - Кровавая жатва [СИ]

Комната встретила тишиной. Я сбросила с себя всё, что можно было, и поплелась в душ: пот на теле обжигал, волосы неприятно липли к плечам.

Задержавшись перед зеркалом, внимательно себя осмотрела. Завтра меня ждёт бой с Лексой. Когда-то любимой и близкой подругой. Сейчас — чужим существом. Преимуществ больше не будет. Если её тренировал Толлин, то, скорее всего, по некоторым параметрам она меня будет превосходить.

Отогнав прочь мысли о неизбежном ближайшем будущем, машинально отбросила за спину толстую, непослушную, тяжеленую косу. Всё случится именно так, как должно быть. Светлейшая инквизиция не допустит смерти своего перспективного адепта. Об этом прямым текстом гласила записка Солаи. Значит, волноваться не о чем.

Коробило лишь то, что я не чувствовала поддержки ведьм ни в первом, ни во втором бою. Или просто не было того самого момента, где без их помощи не обойтись?

Едва вывалилась с клубами пара из ванной, как тут же пожалела, что не потрудилась завернуться в полотенце. Мелкая не стала ждать вечера, а ждала меня, сидя в кресле. Почему-то тут же вспомнились извращения, которые я устраивала там с безвинными девчонками, и стыд заставил покрыться яркими малиновыми пятнами.

Я скорчила важное лицо и быстрым движением надела лёгкий черно-красный халат, усевшись напротив сестрёнки.

— Я очень переживала за тебя… Опять. Когда вышло это железное чудовище, я поняла, что шансов нет, — отстраненно произнесла Мелоди. — Если бы не Себарис, я бы, наверное, сошла с ума, там, на трибуне. Но он сказал, что ты и на первом курсе побеждала тех, кто сильнее, несмотря на внешнюю неказистость.

Неказистость… Как она сказала-то!

— Кошки не могут быть неказистыми.

— Всё равно. По сравнению с ним ты выглядела безобидно. Даже с большой и страшной косой, — Мелоди продолжала смотреть невидящим взглядом в стену, будто ей было больно меня видеть.

— Может, хватит? — спросила я, не понимая, зачем мне слушать сейчас причитания Мел. — Я жива, и это главное.

— Я не буду завтра смотреть твой последний бой, — сквозь зубы процедила сестрёнка. — Прости, это выше моих сил. Себарис разрешил…

Я хмыкнула. Куратор ей разрешил!

— … с условием, что обязана буду пересмотреть в записи, когда исход станет известен. Ри, я не ожидала, что это будет настолько тяжело.

— Успокойся, пожалуйста, — я подошла к Мелоди, чтобы обнять её. — Почему-то в Тенебрис, ты, игнорируя опасность, со мной всё-таки увязалась.

— У меня есть Андроктонус. У тебя — нет. Я пошла, чтобы с тобой ничего страшного не случилось.

Вот же наивная!

— Не делай больше так, Мел. Я могу за себя постоять. Хорошо?

— Я не хочу мириться с мыслью, что могу тебя потерять, — сдавленным голосом выпалила Мел и расплакалась.

Её трясло, а мне ничего не оставалось, как гладить её по голове и шептать слова утешения.

— Возьми это, — Мелоди достала из сумки фиксатор для шеи в тон моему доспеху. — Это всё, что у меня есть.

— Не нужно, — я мягко завернула ладошку сестры. — Он будет мешать мне двигаться, и ты сама знаешь правила.

— В нём нет ничего необычного, у тебя не отнимут, — Мелоди настойчиво пихала мне ошейник золотистого оттенка.

Пришлось согласиться.

— Примерь.

Часть доспеха легла ровно так, как полагалось. Я повертела головой и наклонила шею: ничего не стесняло движений. Единственное, что напрягало, это явно треснувший камень в районе застёжки. Никакой функциональной нагрузки он не нёс, но выглядел очень странно.

Сестрёнка, поняв, что ошейник пришёлся мне по размеру, улыбнулась, и, в спешке распрощавшись, оставила меня отдыхать и набираться сил перед последним боем.

— Ну что, кошечка, а ведь я предлагал помощь… — вонючее дыхание Толлина заставило мой носик поморщиться.

Он выходил на арену после меня, и я искренне надеялась, что его больше на курсе не увижу. Его наверняка уязвлённое самолюбие будет мешать мне нормально учиться. По слухам, которые доходили урывками, на том самом уроке секс-практики, я чуть ли не на коленях умоляла Толлина переспать со мной. Грязь, которую он на меня вылил, не шла ни в какое сравнение с тем, что сокурсник делал для Лексы, для двуличного ничтожества, неспособного за себя постоять. Впрочем, Марианна, десятыми путями узнавшая про сложившуюся ситуацию, лишь посмеялась, объяснив мне, что Толлин по ошибке принял эффект её зелья за реальную заинтересованность и поторопился с выводами, ожидая того, что я буду таскаться за ним.