Константин Калбазов - Реформатор [litres]

Парень успел жениться на сиротке, воспитывавшейся в их семье, и даже народить пару детишек, крестников Михаила. Так что, случись что с Андреем, будет горько и стыдно как перед женой, так и перед матерью с отчимом. Но посылать кого-то к стенам нужно. Нельзя вот так ни с того ни с сего начинать давить силой на свой же город.

– Все сделаю, как подобает, Михаил Федорович, не сомневайся, – заверил парень.

– Ну, с богом.

– Тоха, трогай, – распорядился десятник, обращаясь к своему неизменному другу и вознице.

– Н-но-о, зал-летные-е! – тут же сорвал тот с места тачанку.

Четверка арабов с легкостью вынесла ее за пределы лагеря и понесла прямо по дороге, взметая из-под копыт и колес густые клубы пыли. Оно бы свернуть на траву, да только это дело такое, всегда есть риск, что угодишь в какую-нибудь рытвину. А потому самая пыльная дрога предпочтительней зеленой и манящей лужайки.

Буквально через пару минут они были уже под стенами. Антон картинно осадил лошадей, присевших на задние ноги, и отправил к стенам пыльное облако, подхваченное ветром. Конечно, досталось и самим, не без того. Но вышло зрелищно.

– Я десятник дружины князя Михаила Федоровича. Имею послание воеводе Бояну, – вскинув ко рту жестяной рупор, выкрикнул Андрей.

– А что, кого постарше не сыскалось? – послышалось в ответ.

Угу. Зазорно им. Поди сотник был бы куда солидней. А еще лучше сам новоявленный князь. Которого, к слову сказать, Рюриковичи не особо-то и признают. Да, общим решением приняли в родовичи. Но в тот момент голова больше иным была занята. Они куда проще признали бы какого-нибудь байстрюка, чем вот такого брата, появившегося ниоткуда. А тут еще и десятника оправляет.

Вообще-то Михаил все это прекрасно понимал. Но, посылая Андрея, он преследовал сразу две цели. Первая – показать воеводе, что он со своим князем преступает закон и разговаривать с ними на равных никто не станет. Будет суд, и им на том суде быть подсудимыми. И вторая – пищаль на тачанке должна послужить лишним аргументом в сторону благоразумия. А то мало ли, вдруг эти ребятки позабыли об артиллерии пограничников.

– Ты боярин Боян? – поинтересовался Андрей.

– Я сотник Трифон, – отрезал воин на стене.

– Ну так позови боярина.

– Недосуг ему с тобой говорить.

– Тогда передай ему волю великого князя Владимира Мономаха. Отворить ворота перед князем Михаилом Романовым и впустить его дружину. Ему велено прекратить замятню вашего князя с князем Давыдом.

– А как не откроем?

– Тогда совесть князя будет чиста, а кровь окажется на ваших руках.

Ответ не заставил себя долго ждать. И как водится, он был отрицательным. Кто бы сомневался. Там, где начинает говорить гордыня, разум отдыхает.

– Андрей, готовь батарею. Заряжайте зажигательными стрелами, – выслушав доклад, распорядился Михаил.

– Слушаюсь, – ответил десятник и поспешил к своим людям.

– Ты что же, решил пожечь град? – удивился Брячислав.

– К чему бы мне совершать такую глупость? Просто познакомлю теребовльцев с греческим огнем. А то слыхать – слыхали, а каково оно, и не ведают. А страшилка, она тогда до печенки доходит, когда своими глазами зришь. Вот пусть и поглядят. Сгорит одна башня, беды особой не будет. А вот память о том, как заливали водой, а пламя пуще прежнего, надолго останется.

Вскоре послышались хлопки пищалей, и четыре дымных следа по крутой траектории пошли к цели. Все же недаром Михаил выдвинул Андрея. Тот и сам способным оказался, и подчиненным расслабиться не дает, заставляя тех по три бочки пота сливать на занятиях. Наводчики у него знают свое дело. Опять же, дистанция далека до предельной, а потому и разброс не столь велик.

После второго залпа обстрел прекратили. Одна стрела несла порядка трехсот грамм горючего. Дюжина уже получается больше трех с половиной литров. Да не в одной точке, а разбросано по разным местам.

Защитники стен пытались совладать со множественными возгораниями. Но поделать ничего не могли. По меньшей мере пока не прогорело горючее. Только к тому моменту башня уже полыхала вовсю, хотя защитникам никто и не мешал сражаться с пламенем. Ни одна стрела не полетела в сторону города. Общими усилиями они все же смогли локализовать возгорание, а потом и справиться с ним. Однако от башни и части стены остались одни головешки.

Стоит ли говорить, что произошедшее произвело на защитников города должный эффект. Даже если воевода с дружиной и был бы готов драться до последнего, горожане этого не допустили бы. Одно дело – биться с ворогом. И совсем другое – когда он просто забрасывает тебя жидким огнем. К тому же и не ворог перед стенами, а посланник великого князя.