Владислав Конюшевский - Попытка возврата [Попытка возврата. Всё зависит от нас. По эту сторону фронта. Основная миссия]

— Не могёшь, а могешь.

Каплей только хохотнул, хлопнул меня по плечу, и мы, закинув в кузов всех троих фрицев, поехали к особистам.

— Ну ладно, коммунистов всех переловили да в лагеря запихнули, это понятно — от конкурентов надо избавляться. Но евреи вам чем помешали? Их-то за что пачками стреляете?

— Евреев стреляем? — переспросил Гельмут, удивленно вытаращил глаза и через пару секунд ответил: — Евреев мы не стреляем. По существующей доктрине они отнесены к унтерменшам, то есть расово неполноценным, и собраны в гетто. Для них существует ограничение на различные виды работ, список я не помню, помню, что начальниками производств они быть не могут. Но стрелять… зачем?

— Это я спрашиваю, зачем? Ваш придурошный фюрер, — при этих словах Гельмут поморщился, — объявил, что изничтожит евреев как класс. Они ему что, любимую мозоль отдавили?

— Ничего ему не отдавливали. И такого он не объявлял. То есть объявлял, но насчет цыган, а не евреев. У вас, в России, всегда все перепутают. Цыгане — полностью асоциальная народность, их невозможно адаптировать ни к какому обществу, они всегда живут своей группой. Причем эта группа не признает никаких государственных законов и постоянно нарушает их. Гитлер дал три месяца сроку, чтобы их таборы ушли с территории Германии. Те, кто этого не сделал, в целях профилактики правонарушений были ликвидированы.

Интересно получается. Я даже растерялся. Об изничтоженных в профилактических целях цыганах слышу в первый раз. Про холокост, Бабий яр, Майданек и прочие страшилки по телику и в газетах безостановочно болтали. Мол, массовый геноцид евреев во время войны был. А про цыган я вообще не в курсах, как будто и не было ничего… Гельмут, видя мое удивление, добавил:

— Ты, наверное, уже заметил, что мы, немцы — пунктуальный народ. Была поставлена задача, чтобы ни одного цыгана на территории рейха не оставалось. Она была выполнена точно и в срок. Про немецких евреев такой задачи не стояло. Была бы — выполнили так же, как и с цыганами, но никому в голову не пришло ее ставить. Это же глупость — уничтожать собственных граждан, пусть даже и унтерменшей. Русские, белорусы, вообще все восточные славяне, да еще и целая куча других народов тоже считаются расово неполноценными, так что же их теперь — уничтожать? Тут никаких ресурсов не хватит, даже просто перестрелять такую массу людей.

— Так вы их не стреляете. Вы их «Циклоном-Б» травите, в концлагерях, в Польше.

— Хм…

Гельмут почесал кончик носа и задумался. Потом, видно что-то вспомнив, сказал:

— Ты, наверное, опять путаешь. «Циклон — Б» изобрел наш немецкий ученый, кстати, еврей — Фриц Габер. Давно, еще в начале века. Так его используют в качестве инсектицида — насекомых травят.

— Угу… насекомых, а заодно и людей в Освенциме.

— Освенцим — это вроде городок в Польше? А, вспомнил! Франц, — он кивнул в сторону кустов, где валялся дохлый эсэсман, — говорил, что там есть концентрационный лагерь. И в нем действительно очень много польских евреев. Которых, кстати, сами поляки активно выдают нашим командам. Так они просто работают, правда, на тяжелых, неквалифицированных работах. А что поделать, если по специальности они рейху не нужны? Зачем нам музыкальные и художественные критики? Журналистов у нас своих хватает. Писателей, поэтов и клерков тоже. Если человек умеет делать что-то руками — то он работает по своей профессии. Только очень мало есть евреев — слесарей или токарей. Я только двух таких за свою жизнь видел.

— Заткнись, мурло длиннохвостое.

Гельмут замолк на полуслове и, нахохлившись, глядел на меня. Вообще-то на мурло он походил мало. Весь такой, как их любил называть малахольный Адольф, — белокурая бестия. Только компактный. Ну да понятно — танкист все-таки. И вдобавок голубых кровей. В смысле не просто Гельмут фон Браун, а еще и какая-то ветвь ихнего королевского рода. Черт его занес аж из Африки в крымские степи. Он там у Роммеля служил и англичан гонял. А сюда приехал в отпуск, навестить своего брата-летчика. Вот и доездился…

А вообще все начиналось как обычно. Ну, не совсем как обычно — в этот раз мы наступали. Причем ходко наступали. Немцы не успевали подтянуть резервы, и наши войска, вырвавшиеся на оперативный простор, гоняли фрицев с румынами в хвост и в гриву. Сорок шестую дивизию немцев, которая выделывалась между Керчью и Феодосией, погнали в глубь полуострова и в районе Старого Крыма, неожиданно для всех — окружили. Правда, неожиданностью это было для фрицев, а для наших это был точный расчет командования. Наступление вели и свежеприбывшие дивизии и те, кто стоял в обороне раньше. Правда, часть войск пришлось оставить в тылу, для выполнения надзорных функций. Это чтобы нейтрализовать поднявших голову крымских пособников фашистов, представляющих достаточную угрозу тыловому снабжению. На это дело в основном бросили личный состав так называемых национальных полков. То есть подразделений, собранных по национальному признаку. В основном-то формирование частей РККА шло по региональному признаку. И они присутствовали везде. Например, под Москвой, где воевали ребята «панфиловцы», призванные из Казахстана и Киргизии. Там были и русские, и казахи, и киргизы, и украинцы, да и вообще все те, кто жил в районе Семиречья. Дрались они, как черти, выше всяких похвал и одними из первых получили гвардейский статус. Да и остальные дивизии и бригады, сформированные в разных республиках СССР, ничем не отличались в этом смысле друг от друга.