Владислав Конюшевский - Попытка возврата [Попытка возврата. Всё зависит от нас. По эту сторону фронта. Основная миссия]

— Михаил, а в Марселе в азартные игры играют?

М-да… Какие сочные цвета… Пальцами попробовал приоткрыть правый заплывший глаз, но, увидев в появившейся щели красный, налитой белок, передернулся и оставил это занятие. Насколько, однако, качественный удар у этого хмыря. Эксклюзивный можно сказать. Мало кто с левой так влепить может. Да и шея ноет, а когда башкой крутишь, в ней что-то хрустит.

За спиной послышались шаги, и я, развернувшись всем корпусом, как «Фердинанд», увидел возмутительно бодрого Игоря. Он с кружкой в одной руке и с бутербродом в другой вошел на кухню и, увидев бланшеносного товарища, хмыкнул, но нашел в себе силы не прикалывать, а вежливо поинтересоваться:

— Ты как? Живой?

Я молча отобрал у него чашку, в которой оказался полуостывший кофе, и мрачно ответил:

— Не дождетесь… Я, как Ленин — живее всех живых. А Мишка что, уже в порт умотал?

Птицын, протянув мне надкушенный бутер, кивнул и ответил:

— Часа полтора назад ушел. Сказал тебя не будить, чтобы ты отоспался да оклемался хоть немного. Он пообещал на обратном пути в аптеку зайти и что-нибудь там посмотреть от синяков.

— Такие фингалы — неделю сводить надо. Я лучше повязку на глаз надену, пусть думают, что одноглазый…

— Кто же знал, что так получится? Но ты, Илья, молодец! Я ведь сначала и не верил, что можно таким образом деньги достать. В голову даже не приходило!

Угу… Не так уж все просто оказалось. Пощупав языком шатающийся зуб, только фыркнул вместо ответа, вспоминая наши вчерашние похождения.

Тогда, после моего судьбоносного вопроса Мишка несколько заколдобился, но ответил, что есть в Марселе несколько ему известных точек, где люди играют и в карты и в рулетку. В официальные заведения нам, по понятным причинам, ход был закрыт, зато в парочке откровенно криминальных шалманов можно было не опасаться проверки от гестапо. То есть налет полиции, конечно, не исключался, но о таких вещах подпольных держателей предупреждали заранее. Так что в нашем случае жандармов можно не бояться и основной задачей было уйти без потерь и с деньгами. Кстати, насчет последнего Кравцова вообще брали сильные сомнения.

— Илья, ты пойми, это ведь не из портмоне деньги достать! По-твоему, все так легко? В девяносто девяти случаях из ста в выигрыше остается хозяин казино. Удачи, во-первых, очень редки, а во-вторых, если эта удача будет достаточно крупной, то нас, как людей, не имеющих в этом городе влиятельных друзей, могут оттуда просто не выпустить. Да и игроки там — сплошные бандиты. Приличные люди в такие места не ходят, а эти уголовники могут пустить в ход нож при малейшей возникшей проблеме!

Михаил подпрыгивал и стращал до тех пор, пока я, не выдержав, спросил насчет того, какие у нас варианты есть вообще. На это Кравцов почесал затылок и признал, если мы не хотим тут еще месяц торчать, то вариантов, в общем-то, больше нет. Ну а на нет и суда нет. Приблизительно так ему и ответил:

— Тогда особо голову ломать не будем. Сегодня пробуем сыграть. Не выйдет — ждем, когда Бергман от своего перитонита отойдет. Получится с «бабками» — завтра уже «растает в далеком тумане Рыбачий».

— Какой рыбачий?

— Остров Рыбачий. Или полуостров, точно не помню… Ты не парься, это я образно говорю.

Потомок эмигрантов на это только хмыкнул:

— Ты знаешь, я все время считал, что русский — мой родной язык. А общаясь с тобой, его через раз понимаю. Или ты на неизвестном мне жаргоне разговариваешь, или язык настолько изменился за это время. Вот что значит — «не парься»?

Во как! Докатился… Интересно, а хоть какой-нибудь язык я знаю достаточно хорошо, чтобы меня окружающие без дополнительных пояснений понимали?! Мишка, склонив голову, с ехидной улыбкой ждал объяснений, поэтому попытался донести до него смысл высказывания:

— Ну-у… «Не парься» значит «не грузись»… Бр-р-р… Нет… О! Это значит — не бери в голову!

Кравцов, ничего не сказав, покрутил башкой, ну а потом, после получасового спора, оставив Птицына в доме, мы наконец двинули в гнездо порока. По пути решили, что в игре будем оперировать только половиной из имеющихся у нас денег. Я самонадеянно заверил Мишку, что четырехсот франков для выигрыша нужной суммы мне хватит выше крыши. Да и эти четыреста нужны только для того, чтобы зря время не терять, выигрывая по мелочи. А так, буквально две-три ставки — и мы сможем уходить. Правда, эксперимент с лотереей я так и не удосужился провести, но, держа в голове слова Мессинга о громадной и неохватной халяве, то есть удаче, преследующей меня, особых сомнений не испытывал. Но как оказалось, с такой тонкой материей, как фортуна, нужно быть гораздо более осторожным…