Виктор Мишин - Второй Шанс [Начало. Снайпер. Счастливчик]

Медленно, кажется, даже не дыша, я вытянул нож из-за голенища сапога. Присел, приподнял руку с ножом на уровень плеча и, выдохнув, рванул вперед. Хоть это и солдат, но все же он человек, а с человеком справлюсь. Мысли пронеслись вихрем. До немца было всего метров пять, но я пролетел их за секунду. Фашист услышал меня и резко повернулся. Но я, даже не успев испугаться или задуматься, всадил немцу финку прямо в грудь. Фашист хлопнул глазами, успел, даже не вскрикнуть — глухо простонать, а я надавил на нож со всей пролетарской ненавистью. Треснула ткань одежды, лезвие вошло по самую рукоятку. Фриц ловил ртом воздух, но, сука, не умирал. Глаза, бешено выпучившись, с ужасом смотрели прямо на меня.

Мне как-то приятель, опер, объяснял, почему те, кто убивает ножом, наносят множество ударов. Оказалось, обычный страх, бьешь, а человек не умирает. Сложно это, вот так просто убить человека, а ножом тем более. Есть, конечно, такие места на теле, куда и одного удара хватит, но для этого нужны тренировки.

Наконец из горла немца донесся булькающий звук, и он начал заваливаться прямо на меня. С силой потянув нож обратно правой рукой, левой стал толкать раненого в грудь. Кровь брызнула из раны на руки. Фашист рухнул на землю, звякнув тубусом противогаза о землю. Не успел я осмотреться, как меня опять мучительно вырвало. Очень тяжело убить человека. Даже врага. Бляха муха, как же мне противно-то, но надо сваливать. Вытер руки сначала о мох, а затем о немецкий френчик. Задавив новый порыв рвоты, я быстро обшмонал труп. Разжился двумя «колотушками» и снял ножны со штыком. Патроны к карабину были в подсумках на ремне, пришлось перерезать ремень, документы ганса я обнаружил в кармане на груди и, подхватив его карабин, ушел к ручью. Ранца у фашиста не было, наверное, где-то недалеко они расположились. На ходу сунул все взятое в сидор, все, кроме гранат. Стрельбы кстати, давно не слыхать, интересно, парни живы?

У ручья никого не было, блин, да где вы есть-то? Пошел медленно по следам, как вдруг откуда-то меня тихо позвали.

— Саня, ты? — ответил я, узнав голос Зимина. Остановившись, стал осматриваться по сторонам.

— Игоря взяли, увели с собой, — спустя пару минут рассказывал Саня. — Я нарвался там, одного подстрелил и спрятался. Немцы чес устроили, наверное, прямо на Синицына и вышли…

— Ты сам видел? — спросил я.

— Да, испугался он, похоже, даже стрелять не стал, они его сначала втроем ногами пинали. Потом связали. Своего дохлого тоже забрали.

— Так их только трое? Или ты больше не видел, — я удивленно вскинул бровь.

— Думаю трое, там дальше дорога, на ней два мотоцикла. По двое на каждый, так думаю.

— Больше их, но вот, сколько точно? — я задумался.

— Да с чего ты взял? — недоверчиво посмотрел на меня Зимин. Я рассказал ему, как снял одного.

— Ну, значит пятеро, — подвел итог Саня.

— Скорее шесть, один, наверное, у мотоцикла оставался.

— Вот черт, а может и так, — Саня почесал затылок, сдвинув пилотку на глаза.

— Куда они пошли? — я взглянул на товарища.

Александр встал, махнул мне рукой и, показывая направление, пошел вперед. Не дойдя до дороги, мы услышали немецкую речь. Посмотрев в сторону, откуда слышался разговор, я увидел два байка на дороге и четырех стоящих возле них фрицев. Игорь лежал на земле и корчился от боли.

— Говорят, надо вызвать подкрепление и прочесать лес, — прошептал мне на ухо Зимин.

— Ты чего, немчуру понимаешь? — я удивленно вытаращил глаза на парня.

— Да немного, мама учителем немецкого языка в школе была, — так же тихо ответил Саня.

— Молодец у тебя мама, нельзя немцам дать уехать, «друзей» приведут. А так мы выясним все, что нам надо.

— А чего мы можем сделать? — несколько растерянно спросил Зимин.

— Ты как стреляешь, Саня? — в свою очередь спросил я.

— С такого расстояния и слепой попадет! Тут же метров пятьдесят всего, только вот, много их.

— Отлично, — не обращая внимания на сомнения Зимина, я уже просчитал, как нужно действовать, — бери пулеметчика, а то он уже в коляске сидит, не попадешь — нам край.

— Хорошо, ты сам выбирай, — произнес Саня, беря свою «мосинку» на изготовку.

— Не волнуйся! — коротко бросил я и добавил: — Хорошо, что каски они сняли.

Я отполз на пару метров правее и прицелился из немецкого карабина. Патроны я проверил ранее. В работоспособности карабина я даже не сомневался, у немца же взял. У этих порядок, прежде всего. А ничего так, ухватистый ствол. Поймав голову одного из фрицев, стоящего ко мне спиной, выбрал свободный ход спускового крючка. Расстояние очень маленькое, промахнуться будет трудно, но, все-таки подумав, в голову решил не стрелять. Оружие для меня неизвестное, как оно пристрелено — загадка.