Виктор Мишин: Второй Шанс [Начало. Снайпер. Счастливчик]

— Сколько же вы времени потратили? Такая работа! — восхитился я.

— Почти месяц безвылазно в яме, но зато — какой результат.

— И часто так? — я обалдел, когда оглядел место раскопа.

— Да бывает… Тут, сейчас, почти как в сорок первом — все траншеи отрыли, три блиндажа, ячейки.

— Немцы-то были? — спросил я.

— Мало, несколько человек. Видимо, тут артиллерией все перемешали, потом танками прошли — в одном месте кусок «гусянки» нашли. Так что, когда подошла пехота, обороняться здесь уже было некому. Да и своих они выносили, — рассказывал Алексей Борисович, — в сорок первом всех своих вытаскивали.

— Страшно все это. Сколько же еще в земле вот так лежит? — задумчиво проговорил я.

— Я шестой год плотно работаю, уже со счета сбился. Много еще. Нашим детям останется.

— Если они помнить будут, а то фиг его знает.

— Ну, все не забудут, точно. С нами уже наши дети работают, так они и продолжат.

— Можно тут походить немного? — я обвел глазами местность.

— Хотите представить, как было? Не получится — такое не представить и в страшном сне. Походите, только грязи много. И не трогайте ничего, мало ли всякого валяется! Всего-то никогда не откапаешь — кто знает, сколько тут чего было!

— Я просто похожу немного, в мыслях покопаюсь.

— Дорогу назад сами найдете? Я пойду к ребятам, дел-то еще здесь очень много.

Я кивнул, показывая, что справлюсь сам.

Алексей Борисович пошел в сторону палаток, в которых жили поисковики, а я огляделся.

Не знаю, о чем я думал, спрыгивая в бывший окоп. Приземлившись, увяз в глине чуть не по колено — пришлось сильно тряхнуть поочередно ногами, чтобы скинуть налипшее «тесто», иначе и ноги не переставить. Сделав пару шагов, споткнулся и все-таки рухнул в самую жижу.

«Ну да, этого и следовало ожидать! Ну, и за что это я зацепился?» — выругался я про себя.

Нога была в петле, точнее — в винтовочном ремне, торчавшем из грязи. Вставая, я неловко дернул ногой — вместе с ремнем выдернулся кусок глины, отдаленно похожий на винтовочный ствол.

«Во блин, и я чего-то нашел!» Ковырнув кусок глины, в который уходил второй конец ремня, я выдернул то, что когда-то было сумкой от противогаза и тут — оп-па! Чугунную чушку Ф-1 ни с чем не перепутаешь. Хоть она и была облеплена глиной, взяв ее в руки — ну а что еще оставалось — отметил, кажется, даже вслух, чеки-то — нет. Обернувшись, увидел на краю окопа двух парней — оба побелели, а я, наверное, вообще был зеленым. Парни стояли, не в силах что-либо сказать, я глянул быстро в другую сторону и успел крикнуть:

— Ложись…

Темно. Не тишина, значит — еще живой. Вроде ничего не болит, хотя я лежу — может, просто не понял еще. Надо как-то глаза открыть. Открыл — не больно, но темно. Ага! Значит, вот почему темно — что-то было на голове. Поднял руку — не больно, протянул к тому, что посчитал головой. Железо! Когда это я успел каску нацепить и, вообще, откуда она взялась-то? Блин, да что же так в ушах-то гремит? Сдвинул назад каску — перед глазами земля. А, так я в окопе, а где граната? Повернул голову — рядом кто-то лежит на боку. Неужели кого-то все же зацепило? Подполз — вставать почему-то боялся. Человек был одет во что-то толстое и длинное — пальто, что ли? Какое на хрен пальто — шинель! Откуда?

В голове — каша: блин, ну ладно — книги, кино — но так ведь не бывает. Так, как там говорилось? Кто-то долетался, а я похоже — домечтался. Неужели я — на войне, на ТОЙ войне? Блин, это в книгах хорошо — «попал» и пошел себе гансов «валить», да со Сталиным чаи гонять, а мне-то что делать? Да, вот это я попал, да еще, похоже, прямо во время боя. Думать некогда, надо осмотреться и принимать меры. Для начала — постараться выжить. Да это, вообще-то и есть основная задача и — самая трудная: если я попал в то место и время, где погибнет дед, то это — сентябрь 1941-го, и мне — амба! Так как, вся 235-я сд здесь и ляжет. В сентябре они попали в «котел», из которого уже не вышли. Изучал, когда деда искал, путь этой дивизии. Да и какой путь-то — по ней прокатились дивизия СС «Полицай» и восьмая танковая дивизия вермахта. Дальше продолжать?

Так, вроде потише немного стало, надо высунуться и осмотреться. Надо скорей одежду скидывать, а то объясняй потом — кто я и откуда. Стоп, а одежка-то не моя! Посмотрел на лежащего бойца — «есть контакт», — в желудке теперь пустота, только во рту помойка. Нет еще привычки к покойникам, тем более — лежащим по частям. Набрав воздуха в легкие, достал из кармана убитого бойца красноармейскую книжку, раскрыл. Сидоренко Сергей Васильевич, рядовой, 1923 года рождения.