Виктор Мишин: Солдат [Солдат. Превратности судьбы. Возвращение]

— За что? — я и не думал защищаться. Нечем. Адам подловил меня в удивительно удобный момент. Здесь, в стрелковом клубе, я был как дома, да и не было в Лос-Анджелесе у меня никаких проблем. Придя, я выкладывал пистолет в шкафчик, так что был безоружен. Винтовки в шкафу все равно разряжены. Да, идеальный момент, что и говорить.

— Я долго думал, как мне тебя найти, а когда узнал от Фоули и Мак-Артура, что ты и есть тот коп, кто «наводил здесь порядок», — эти слова он словно выплюнул в мою сторону, — я решил, что это судьба. Ты , — он злобно посмотрел мне в глаза, — ты убил моего отца. Мама рассказала мне все тогда, я еще был слишком маленьким. Да меня и сейчас, скорее всего, даже судить не будут, мне всего двенадцать.

— На твоем месте я бы ждал суда с другой стороны, — кашлянул я. Черт, боль была очень сильной, но я пока не чуял, что умру прямо сейчас.

— Твоего дружка тоже надо пристрелить…

— Чем ты тогда будешь отличаться от меня? Да и кто был твой папаша, что я вынужден был его убить?

— Один из тех копов, которых ты поймал с наркотиками возле границы.

— Значит, он был виновным. Других я не убивал! — заключил я. Хреново это все. Этот змееныш, которого мы пригрели, был сыночком одного из тех уродов, что таскали «дурь» с границы и крышевали сбытчиков. Зачистил я это болото в сорок пятом. Тогда ему было всего шесть.

— Мне плевать. Это был мой отец !

— Конечно, он был твоим отцом, но он был преступником. Я сам нарушал закон, но делал это для наведения порядка и справедливости. Я — солдат . А солдаты призваны защищать хороших людей от плохих. Добивай меня, но не смей трогать моих друзей, они тебе ничего не сделали, их даже в стране не было, когда я это все делал.

— Я уже сказал, мне плевать на тебя и твоих друзей. Я хочу вас всех убить, эти… — он как-то многозначительно покачал головой, — старые крысы все знали. Они даже восхищаются твоими поступками. Ничего, раньше они не показывали своего отношения к этому делу, да и я не догадывался, что все они прекрасно знали о твоих делах. Теперь я пристрелю их так же, как тебя. Кто-то сдохнет раньше, кто-то позже.

— Но ты этого уже не узнаешь, — раздался громкий голос из-за спины Адама.

Мальчишка обернулся и тут же полетел в конец комнаты. Грохот выстрела из дробовика прокатился по оружейке. В дверях стоял старый Мак-Артур и спокойно смотрел на то, что сделал.

— Я слышал все, жаль, что пришел поздно…

— Спасибо, старина, но мне все равно, похоже, край… — я вновь закашлял, и боль новой волной прокатилась по телу.

— Я же тебе говорил, что, потеряв одного сына, не хочу терять тебя, ты же мне как родной! — воскликнул старик. Дробовик уже полетел на пол, а сам Мак-Артур бежал к телефону. — «Скорую», быстро, ранен офицер полиции, клуб… — донеслось до меня, когда я еще был в сознании. Дальше темнота, которую я уже успел подзабыть.

«Ну как, опять не удалось изменить свою жизнь?» О, забытый уже было голос возник откуда-то в голове.

«Видимо, так», — подумал-ответил я.

«Хочешь новый шанс?»

«А что, есть возможность?» Конечно, умирать-то не хотелось.

«Возможность есть, ты, кстати, пока и не умер еще!»

«Не знаю», — честно ответил я.

«Только условие, тело и время должны быть другими, здесь у тебя как-то не получается».

«Тогда, — я чуть подумал, — нет. Здесь мои родные и друзья, здесь все то, что я хотел бы делать в жизни. Начинать все с нуля, да еще и неизвестно где и как, не хочу».

«Ладно».

Голос исчез, а мне стало страшно. Блин, давали шанс жить, а я не воспользовался… Появилось какое-то тормошение, вновь вернулась боль. О, голоса!

— Приходит в себя, еще морфин! — кто-то с очень требовательными нотками в голосе кричал прямо надо мной. Интересно, это я что, очухиваюсь, или меня опять перенесли куда-то, несмотря на мой отказ? По телу разливалось сладостное облегчение, и боль вроде как становилась слабее. Я вновь услышал голоса.

— Нужна кровь, а у него редкая группа, найдете?

— Док, конечно, найду, о чем вы вообще! — Этот голос я узнаю из тысяч других. Петька!

— Третья группа, резус отрицательный.

— У моей дочери такая. Правда, она еще маленькая, можно ли взять у нее, хотя бы на время, пока ищу донора?

— Ей больше двенадцати? Сколько весит?

— Да нет, что вы…

— Тогда не рекомендую. Ищите, у вас есть сутки! Но на крайний случай…

Дальше разговор утих, а мне стало удивительно неловко от того, что моим друзьям приходится сейчас бегать и хлопотать. Лучше бы уж сдох нафиг!