Виктор Мишин - Солдат [Солдат. Превратности судьбы. Возвращение]

— Прорвемся, командир, не мы, так те, кто за нами пойдет. Всегда так было и всегда так и будет. Кто-то гибнет, кто-то прорывается и побеждает. Сейчас-то нам что делать?

— Курочкин сказал, что это ты немецкого офицера из снайперки положил?

— Да, с третьего выстрела. Потом пристрелялся и еще вроде нескольких «заземлил».

— Вот, а ты спрашиваешь, зачем я тетрадь веду и все про вас записываю. Ты себя слышишь? Откуда у тебя словечки такие, я так иногда тебя вообще не понимаю, как будто и не нашем языке говоришь.

— Извини, Леш, да сами как-то придумываются, я не специально.

— Ты за языком приглядывай, а то уже не я спрашивать буду, — предостерег меня взводный. — Винтовку с оптикой младший сержант Фоменко в полк отнес, но я тебе тут подарок приготовил, ты же говорил, что больно уж тебе хочется с прицелом пострелять.

— Было дело, да и правда интересно. С автомата строчишь-строчишь, попал, не попал, только гильзы звенят, а тут… — я многозначительно вскинул брови, — тут другое дело.

— Сейчас, подожди, — лейтеха вышел, а я сел на стул возле окна. Тут на столе лежала развернутая карта, точнее, командир обстановку зарисовывал. Поглядел, а хреновые у нас дела-то. Стоит фрицам ударить по нам с двух сторон и всё, ладно, если к переправе успеем свалить. Хотя я, конечно, не совсем точен, слева вроде наши соседи хорошо укрепились, вряд ли так просто их пройдут, но если фрицы танки подтянут, тогда да, тяжело будет.

— На, владей! — отвлек меня голос Нечаева. Развернувшись на стуле, уставился на командира.

— Блин, командир, вот это подарок! — я восхищенно вытаращил глаза. Взводный держал в руках немецкую винтовку с оптикой.

— Держи, говорю, чего глазами хлопаешь? Эту никто не заберет, я ее на взвод записал, теперь твое оружие.

— Слушай, командир, но я ведь не снайпер, этому учиться надо! — сомневаясь в своих возможностях, сказал я.

— Вот и учись, я тоже первый день в бою взводом командую, не плачу же!

— Как прикажешь, — взял винтовку в руки и стал разглядывать. — А где хозяин этого ствола?

— Ее в квартире наверху нашли, там же трупик свеженький, весь такой в пятнистой одежке, ботиночки хорошие, и головы почти нет, гранату кто-то кинул.

— Кто прибрал? — спросил я, понимая, что наши хрен пройдут мимо хороших вещей.

— Да разобрали кому что, только оружие принесли.

— Да, от ботиночек фрицевских и я бы не отказался, удобные они у немцев.

— Ну-ну, хватит тут нашу советскую обувь хаять, — улыбаясь, проговорил взводный. — Иди оружие осмотри, пристреляйся, патронов мы немецких много захватили.

— Да я вон ленту от МГ сейчас распотрошу себе в сидор, мне надолго хватит. — И я, подхватив винтовку, вышел из квартиры.

Не успев спуститься вниз, натолкнулся на Петруху.

— О, Сань, проснулся? — бодренько так спросил напарник.

— Да. Спасибо, брат, за еду, очень вовремя.

— Да ладно, я же понимаю, ты устал… — смущенно ответил Петя.

— Петь, ты чего? Вместе же воевали, чего ты меня все выделяешь? — И правда, чего-то Петро меня все хвалит и хвалит.

— Так ты вон как знатно воюешь! — продолжал петь дифирамбы напарник и прятал глаза от смущения.

— Пе-тя! — сказал я, уже не улыбаясь.

— Извини, Сань, — напарник замолчал, но через пару секунд выпалил: — Ты же меня спас там, — Петя махнул рукой себе за спину, — меня бы уже не было тут.

— Когда это, о чем ты вообще? — я совсем растерялся, не понимая, о чем говорит друг.

— Когда переправлялись, бомба рядом с баржей упала, помнишь, меня выкинуло тогда, а я плавать не умею. Ты же меня вытянул, что, забыл, что ли? — Ах, вон он о чем. Честно говоря, я и не заметил в темноте, кого я тащил. Было дело. Баржу взрывной волной в скулу шлепнуло, а парень на ногах стоял, вот и полетел за борт. Мне тогда даже прыгать не пришлось, он рядышком бултыхался, я свесился за борт и вытащил его. Блин, там так страшно было, что я забыл об этом сразу, а парень-то впечатлился, оказывается. То-то я думаю, чего он за мной так ходит, помогает, жрать вон притащил и буквально в рот заглядывает, когда я что-нибудь говорю.

— Братуха, забудь ты это. Я же не видел даже, кого вытаскивал, да и любой бы так сделал на моем месте.

— Да вот никто кроме тебя и не кинулся ко мне. А знаешь, как мне от этого страшно было? Меня в детстве дед плавать учил, в пруд швырнул, а я камнем на дно, ну боюсь я воды, не могу себя перебороть. Как оказываюсь в воде, на меня просто паника нападает, не знаю, что делать.

— Вот немчуру расхреначим под орех, сам тебя научу. Слово даю, не надо воду бояться, вода это жизнь.