Дмитрий Леонидович - Оборона деревенского борделя [publisher - SelfPub]

Станислав мне об этом и рассказал в самых экспрессивных выражениях.

– Я лучше закуплю пилорамы и новую лесопилку создам! – закончил он свою речь.

Чего-то такого я ожидал. Экономика не может мгновенно начать работать правильно. Да и вообще, есть мнение, что без присмотра эта самая экономика всегда скатывается к ужасающе несправедливым формам.

Я успокоил Станислава, предложил ему чая.

– Вот, с мятой, – услужливо передала ему чашку Наталья. – Тебе не помешает успокоиться.

– А еще она не может обеспечить нужные объемы. Строительства сейчас много, – уже спокойнее добавил староста.

За чаем я напомнил Станиславу, что он может не заниматься глупостями, создавая еще одну лишнюю лесопилку, которая через пару месяцев окажется без дела, а закупать доску в трех ближайших деревнях. При наличии вполне приемлемых дорог пригнать грузовик с досками не сложно.

Наталья резко погрустнела. Потом опять посветлела лицом. Это она вспомнила особенности монопольного ценообразования. Если на цену тонны досок из других деревень накинуть стоимость их доставки, то получался вполне достаточный зазор, чтобы прибыль местной лесопилки удовлетворила даже мою тещу.

В результате все разошлись довольными.

Наталья установила цены чуть ниже, чем предлагали, с учетом доставки, в русских деревнях и на каждом кубометре зарабатывала лишнюю унцию. Бензин-то дорог! Этой надбавки хватало, чтобы ее прибыль превышала себестоимость в разы. В Песчанке древесина оказалась самой дешевой, сказался дешевый рабский труд. Оттуда к нам пошел поток доски. Наталье это не мешало, спрос был достаточным, чтобы поглотить продукцию из обоих источников, и даже из Вилячего Ручья немного докупали. Владелец украинской лесопилки, как ехидно рассказывал Станислав, собирался расширить производство, но Наталья на это только посмеивалась. Вид у нее при этом был пакостливым. Через пару недель ей привезли в факторию еще одну пилораму, она ее запустила в работу и, чуть понизив цену, забрала себе большую часть сбыта древесины в Перекрестке.

Вопрос с ценами на хлеб решился по-другому. Станислав все же создал в деревне еще одну пекарню. Я только приветствовал его решение, я же планировал быстро увеличивать население моего баронства, а население нужно кормить.

***

– Мы разорены! – с этими словами ворвалась ко мне Наталья.

Только что мне пришел отчет, из которого следовало, что баронство Перекресток получило налогами за сезон сбора ягод девять тысяч унций. А корпорация «Хер его знает», которой принадлежали пекарня, лесопилка, гостиница «Бордель», торговая компания, поставляющая продукты, и мастерская по производству оконных блоков, приносит немалую прибыль и уже окупила все вложения на новом месте. И компания «База» исправно перечисляет мне деньги от золотодобычи.

Я вопросительно поднял брови.

Я иногда читал в книгах, что герой поднимает одну бровь, и это получается как-то особенно выразительно. Я пробовал, у меня не получилось. А вот шевелить двумя бровями получается очень даже неплохо. Выглядит только очень смешно. Но я теперь барон, могу себе позволить выглядеть иногда смешным.

– Эти шлюхи не хотят возвращаться в наш бордель, они собираются строить улицу красных фонарей вдоль Украинского ручья, и работать там самостоятельно!

– Какие именно шлюхи?

– Те, которые работали в борделе в Большом Буке. Уже начали строить себе дома вдоль ручья. А некоторые из них замуж вышли. Часть и вовсе записалась в гвардию служить.

Да, у меня теперь есть гвардия. Ее капитан – Саша. Тот, у которого позывной «Хохол». Не верится мне, что все в нашей жизни будет происходить спокойно и мирно, очень уж сладкие куски я себе отхватил. Вот я и решил превратить бывшую охрану в гвардию. И теперь там служат не только парни, но и девушки.

– Но это еще не все! Твои бывшие рабы, эти драные триста спартанцев, превратили здание борделя в какую-то ночлежку. И девки их там начали проституцией заниматься. Часть народа оттуда уходит в собственные дома, а они номера выкупают и принимают там клиентов.

– А что тебя смущает?

– Так они ж нам не платят!

Я почесал макушку. Создавать дешевый бордель посреди деревни не хотелось. Дорогой бордель с красивыми девушками – я бы с радостью. А с теми, кого я купил по десятку унций за штуку – как-то сомнительно. И оставлять все на самотек тоже нельзя, превратят здание в притон. Сначала дешевая проституция, потом самогон, потом пьянство, потом преступность. Или в другом порядке, но именно в таком комплекте. А потом еще и пожар устроят.