Игорь Павлов - Рыцари монстры и роботы

Сердце замирает, когда из дома выпрыгивает розовощекая Илена в бежевом платье, чуть не сбивая с ног маму. Проворно ныряет мимо меня, и вот, тапки уже засверкали в сторону леска. Платье задирается на ветру, демонстрируя белые панталончики, все это совершенно не сочетается с коричневыми тапками, а распущенные волосы, цвета меди летят, будто из мчащейся девушки полыхает огонь. В руках у нее корзинка с нашим ужином. Что–то очень–очень вкусное!

Продолжаю стоять напротив ее родителей, жду одобрения пуститься ей в след. Герман кивает, снова хмуря брови. Он очень дорожит своей дочерью, и я его понимаю. Она самая–самая.

Срываюсь, как гончий пес, мчусь следом за своим сорванцом в платье. Раздается ее задорный визг, почувствовала погоню и сразу ускорилась. Не планирую хватать ее на дороге. На глазах родителей мы всего лишь дети, невинные и ни о чем не помышляющие. А вот в лесу от меня ей не убежать... там мы обнимемся и поцелуемся. Ведь не виделись целый день!

Настигаю Илену среди деревьев. Обнимаю ее за талию и пытаюсь поцеловать. Она отстраняется и отталкивает, хмурясь.

– Фу, грязнуля! Снова прям с мастерской сорвался. Пошли в речке купаться тогда.

– А ужин? – жалобно спрашиваю и делаю прямыми свои бровки, Илена сразу сдается. Быстро целует меня в губы с застенчивым видом и опущенными глазами.

Мы присаживаемся на траву. Лес будто оживает вокруг, стрекочет и поет. Он ведь это для нас делает. Наблюдаю за ней, мне уютно и невероятно хорошо, чувствую ее заботу. Расстилает тряпичную скатерть, достает ароматный хлебушек, котлетки, сыр и пирожки. Самая главная тайна – это пирожки. Илена сама их стряпает. Поглощение вкусного ужина происходит со скоростью не евшего месяц. Пирожки оказываются с яблоками.

Илена терпеливо наблюдает за мной своими зелеными и завораживающими глазками. Мы знаем друг друга с самого детства, с самого начала, с первого дня, как я появился в деревне. Последние месяцы она другая… она изменилась, ее глаза стали жечь меня. Девушка похорошела. Отец умело прячет ее от местного лорда, если увидят такое сокровище, сразу заберут в замок. Этого боюсь больше всего.

– Покушал, грязнуля? – смеется Илена, расстилаясь, нежась на траве и раскидывая свои медные волосы. – Теперь благодари!

Ее последнее заявление – это что–то новенькое. Набрасываюсь сверху, смотрю на нее. Свет в лес проникает плохо, особенно вечерний. Она в полумраке, такая... такая особенная. Тяжело дышит, смотрит как–то иначе. Смущаюсь, целую ее в приоткрытый ротик, затем в лоб и отступаю, укладываясь сбоку. Девушке мало, а я думаю, что пока хватит. Это тебе за «грязнулю», с неким умилением приходит такая мысль. Кроны деревьев сейчас темные, хорошо скрывают нас от внешнего мира и даже от Великих, что живут на звездах. Мои глаза начинают выискивать проворную рыжую белку. Этот зверек знает, своих кормильцев в лицо. Но почему–то сейчас прячется.

– Пошли купаться, – вскакиваю, как ни в чем не бывало.

Илена поднимается, изображая похожую непринужденность. Ей шестнадцать, я на год старше. Чтобы пожениться, надо ждать следующего лета. Она все понимает, берет меня за руку, и мы идем к реке. У нас там особое местечко, закрытое, среди зарослей камыша. Даже детвора о нем не знает. В воде у нас особое таинство.

У опушки она отбегает от меня, с живым восторгом набрасываясь на ромашки.

– А вот мне сегодня Ким цветы подарил, – заявляет вдруг она.

Злюсь. Вот, значит, почему он так задержался, проныра! Хочу обидеться, но что–то во мне говорит, надо быстро исправляться. Ищу глазами яркие цвета среди зелени. Может, успею насобирать букетик. Глупо...

– Он мне редких цветов нарвал, – продолжает сорванец, собирая ромашки. – Из дикого леса.

– Вот герой–то, – язвлю, пытаясь показать свое безразличие. Но меня это коробит. Для Илены цветы из дикого леса это подвиг.

– А из сада лорда не хочешь цветов? – заявляю вдруг. От этой глупой мысли самому становится страшно.

Девушка смеется и начинает резко драпать к реке, размахивая букетом.

На этот раз не спешу. Мне обидно, что она приняла цветы от пастуха. Она моя. А Киму хочется гадость какую–нибудь сделать. Ухлестывает за моей Иленой, гаденыш. Фиг я к его бабке пойду свет чинить, не дождется...

Илена уже снимает платье, а я сбрасываю тапки, штаны и рубаху, снимаю часы. Она в одних панталонах, робко прикрывает грудь, посматривая на меня, не спешит разворачиваться к воде. Я в трусах, тороплюсь вперед, потому что смущению уже нет предела. Что со мной сегодня? Заходу в речку, течения в этой заводи практически нет. Вода теплая и ласковая, ил просачивается сквозь пальцы ног, горячий такой. Девичьи руки неожиданно обнимаю сзади, Илена прижимается. Ее твердая грудь упирается мне в спину. Чувствую это, девушка прижимается сильнее. Букеты, пастухи и прочая шелуха теперь отлетает, есть только она и я.