Игорь Павлов - Рыцари монстры и роботы

– Вторая половина сейчас готовится отбивать Хартский прииск!

Хм. Совсем забыл, что два герцогства вот уже десять с лишним лет грызутся за эту спорную территорию, называемую Хартским прииском эреннийской руды. Герцогство Западный Орос и герцогство Бор (в простонародье – Черные сердца). Все началось с того, что один барон, владелец Хартских земель перебежал с Ороса в Бор, принес вассальную присягу тамошнему графу. Бор заявил права на Хартские земли перебежчика, Орос ответил, что перед тем, как тот перебежал, у него все отобрали. Стали выяснять по поводу документов и сравняли маленький замок барона–перебежчика с землей. Вот теперь воюют. Конечно, императору до них дела нет. Дальше короля Эрии информация об этих мелких стычках не уходит. Жаль только, что гибнут рыцари и расходуются ресурсы.

– Надо будет как–нибудь решить эту проблему, – выдаю. Иногда сам себе удивляюсь.

– Надеюсь в нашу пользу, друг мой, – подхватывает Арлен. Вот теперь–то он от меня не отстанет. Взболтнул, не подумав.

Кивнул, осушая очередной бокал. Это тонкое стекло, толи хрусталь... так и хочется перекусить, словно тоненький лед. Хмелею...

Еще около получаса происходит поглощение блюд и вина под легкие рассказы герцога и хихиканья его дочек.

Заиграла бодрая музыка. Сейчас в пору и растрястись перед десертом. Посмотрел на жену герцога. Она продолжает пялиться в стол и в сторону, лишь бы не на меня. Чего она так боится?! Замечаю по пульсирующей артерии на шее, как бьется ее сердце, по вздымающей груди – как она дышит. До нее дошло, что за гость сейчас у нее мужа.

Я следователь третьего ранга, подчиняюсь лично советнику императора. Знаком и с самим Эммануилом, одно мое слово и у любой титулованной семьи будут крупные неприятности. Я уполномочен выявлять предателей, преступников, замышляющих против империи, инакомыслящих, террористов, извращенцев и бла–бла–бла... На самом деле я самый добрый виконт во всей империи. И мои две девочки Глория и Лина это знают лучше всех.

Однако у меня есть принципы и правила. Поэтому мне доверили эту должность.

– Герцог, герцогиня, – кивнул и поднялся. – Прогуляюсь. Где у вас балкон?

Скрежет минимум пяти стульев ворвался в гармоничные звуки музыки. Сам герцог подорвался, Глория и обе дочки, все синхронно. Мда, от герцога быстро отделаться не получится.

Мы вышли на балкон. У любого зала торжеств он есть. Чтобы проветриться, подышать свежим воздухом, лицезреть великолепия округи, поблевать, в конце–то концов, с высоты. Лоджия оказалась огромной, она тянулась вдоль всего зала и уходила дальше.

Подошел к мраморным перилам. Вечер, огни домов и звезды небосвода. Внизу парк и фонтаны, если захочу окунуться, лететь метров пятьдесят.

Как так быстро перебрал? Смотрю на Глорию, она бдит. Свежий воздух дает свои результаты. Даже герцог почуял неладное, посматривает сейчас с опаской.

– Скоро вернусь к столу, – говорю ему. – Спасибо за внимание друг мой.

Он кивает. Этой фразой я вежливо послал его и дочек. Со мной осталась только Глория.

– Что? – с претензией в голосе говорю ей, не поворачиваясь.

Она стоит по соседству, повторяя мою позу, облокотилась на перила и смотрит вниз на скучающий парк. Все придворные сейчас в зале, пляшут… пьянь на прогулки хлынет попозже.

Украдкой посмотрел на Глорию. Она со своей фирменной прической, под названием «вуаль»: косая челка из прореженных волос прикрывает ее левую сторону лица. Что под ней, никто не видит, а она видит всех прекрасно. На левой щеке у нее шрам от клейма Кровавых драконов.

Злюсь и громким тяжелым выдохом изгоняю злые мысли. Люблю ее шрамы, этого никому тут не понять. Ее мужество достойно восхищения, знаки ее стойкости на лице и на спине. Любая придворная леди на ее месте давно сошла бы с ума, имея такие отметины. Зная женщин, вернее, достаточно зная, могу утверждать, что важнее красоты для любой могут быть только их дети. А Глория, она привязана ко мне, возможно любит. Думаю, что таит обиду, когда знает, что я с другой. Как–никак женщины, они в той или иной степени собственницы. Конечно, можно понять Глорию, мужчина я достойный, ей вполне хватает быть со мной и иногда спать. А если иначе смотреть – я для нее как раз и есть дитя, за которым глаз да глаз.

На Глории приталенный темно–синий жакет с блестящими знаками различия, из–под которого виднеется белоснежный ворот рубашки. Опускаю глаза ниже и вижу темные брючки и высокие сапожки. Все это так называемый женский рыцарский мундир, идеально подчеркивающий ее фигуру. Но этот образ никак не вяжется с моим настроением, сейчас хочу рядом с собой зеленовато–золотое бальное платье Камиллы.