Генри Каттнер - Джим Уэйд

У бога были голова быка и тело человека, чудовищно гротескное, украшенное блестящими металлическими украшениями. На широких плечах возвышалась голова из черного камня. Статуя была сорока футов в высоту. Сила образа была ошеломляющей. Оторвать взгляд от колосса было невозможно. Хотя Уэйд и видел его раньше, он снова ощутил то суеверное благоговение, которое испытывал много лет назад.

Между коленями сидящей фигуры были ворота – двойная бронзовая дверь. Пьедестал, на котором сидел Минотавр, был явно полым.

Уэйд указал.

– Это вход в Лабиринт. Он под землей.”

Уэйд развернул самолет по длинной дуге. Река Арго вырвалась из пещеры в начале долины и мчалась вниз, чтобы пройти через перевал в большую долину за ним. Внизу не было видно ни одного возделанного поля. Это был парк, и в его центре стоял Минотавр.

Вокруг статуи было множество храмов с плоскими крышами из бледного мрамора. Уэйд позволил «Громовому жуку» опуститься, его глаза настороженно следили, высматривая опасность. Но он ничего не увидел. Несколько крошечных фигурок стояли неподвижно, глядя вверх. Очевидно, священники-жрецы. Вот и все. Людей Квестера не было видно. Неужели им не удалось добраться до затерянной долины? Неужели они не смогли преодолеть горный барьер?

Уэйд опустил самолет на ровную траву. Он выключил моторы, и наступила тишина. Затем откуда-то издалека донесся слабый раскат грома – рев ледников, которые все еще сползали с окружающих долину вершин.

Но вот шум стих. Гром Джим вышел из самолета в сопровождении двух своих спутников. Уэйд, если не считать пистолета, был безоружен, но и Рыжий, и Заточка вооружились винтовками. Один из жрецов вышел вперед.

Джим поспешно повернулся к «Громовому жуку». Его руки работали быстро, и металлические ставни заскользили по окнам. Гром снова закрыл дверь; его пальцы, казалось, легко скользили по ее поверхности, приведя в действие потайные замки. Теперь никто, кроме Уэйда, Рыжего и Заточки, не смог бы попасть в кабину автомобиля. «Громовой жук» были встроены непреодолимые охранные системы.

Жрец, худощавый, с худым лицом, в коротком килте и синей тунике, пристально осмотрел Грома. Его глаза расширились, когда Уэйд обратился к нему на минойском языке.

– Приветствую, во имя Минотавра!

– Приветствую, – жрец перевел взгляд на самолет, потом снова на Джима. – Кто ты?

Уэйд рассказал. Жрец кивнул.

– Теперь я вспомнил. Но ты был намного моложе, когда покинул долину. Много моложе!..

– У нас мало времени. Я хочу предупредить вас об опасности. Приземлялись ли здесь другие самолеты – птицы-машины?

– Нет. Поначалу мы не поверили своим глазам…

– Значит, мы добрались сюда первыми! – перебил его Уэйд. – Мне нужно срочно увидеть Кардота. Он все еще жив?

– Да. Он в храме. Я отведу тебя к нему.”

Жрец снова посмотрел на самолет, повернулся и подал знак другим туземцам, ожидавшим неподалеку. Они разбежались.

– Меня зовут Ятон, – продолжил жрец. – Пойдем со мной.

Уэйд кивнул и повиновался, Рыжий и Заточка последовали за ним. Самолеты, конечно, были неизвестны минойцам. Хотя Джим Уэйд впервые попал в долину на самолете – старой шаткой развалюхе. Но между ней и «Громовым жуком» была большая разница.

«Почему-то это место выглядит по-другому», – подумал Уэйд. Он видел долину много лет назад незрелыми глазами юноши, наивного и бесхитростного. Показательно, что сейчас, оглядываясь по сторонам, он анализировал возможную оборону группы храмовых сооружений. Проход в большую долину можно было бы защитить от превосходящих сил противника, но многое зависело бы от оружия. Копья и стрелы были бесполезны против пулеметных пуль. И совершенно бесполезны против воздушных бомб!

Он последовал за Ятоном в один из огромных храмов с плоской крышей. Рыжий и Заточка последовали за ним, широко раскрыв глаза от любопытства. Так вот откуда взялся их предводитель! Это было как шаг назад на тысячи лет в прошлое, и можно было вообразить, что за горами красные паруса галер курсировали от Оловянных островов к Средиземному морю. Только трое авантюристов делали неуместные замечания в прохладной, тусклой тишине храма.

Они прошли в темный коридор вслед за темной, молчаливой фигурой своего проводника. Повсюду стоял странный, неопределимый запах древности. В храме царила мертвая тишина.

Ятон протянул руку, словно желая коснуться стены. Так сначала подумал Уэйд. Слишком поздно он понял свою ошибку. Пол под его ногами накренился – накренился и исчез!