Владимир Кельт - Битва за жизнь (том 1) [СИ]

Со стороны моря слышались одинокие гудки кораблей. Огромные баржи качались на волнах, как задремавшие киты, иногда по их искалеченным солью бокам скользил белый луч маяка. Здания с выбитыми окнами чернели рядом с пристанью, чуть подальше растянулись ангары. Джейкоб подвел к одному из них, огляделся, и поставил дорожную сумку на парапет.

− Молл, подсвети, − попросил он.

Молли достала из кармана куртки фонарик. Круг света скользнул по рифленой металлической двери ангара, выхватив щиток с кодовым замком. Джейкоб сорвал щиток, к удивлению Лисы под ним скрывалась сенсорная панель.

− Никогда бы не подумала, что ты прячешь его здесь, − улыбнулась Лиса.

− О, подполье много чего здесь прячет, − усмехнулся Джейкоб и открыл ворота.

Лиса уверенно шагнула в темноту ангара. Во мраке отчетливо прорисовывались контуры шаттла, того самого, который когда-то увез ее со станции Ориваль.

Город Аламур-Дая, планета Дрогис, система Аяф, Дрогийская Империя

Они лежали на скомканных простынях измотанные и счастливые, насытившиеся энергией друг друга. Роуг подпер рукой голову и с улыбкой любовался своей амаи. Длинные белоснежные волосы Лемы разметались по черному шелку подушки, пухлые губы горели от поцелуев, грудь часто вздымалась. Сейчас казалось, что ее кожа светится бледным лунным светом, и вроде должна быть холодной на ощупь, но если дотронешься − обожжешься. Лема всегда горяча, как пламя.

Она протянула ладонь, погладила его по плечу и улыбнулась в ответ. В мыслях заворочалось тяжкое, неуместное: «Я тебя не отпущу». Разозлившись на себя за минутную слабость, Роуг встал с постели, прихватил с тумбочки бокал вина и подошел к окну. В сизом небе Дрогиса сверкали молнии. Яркими лезвиями вспарывали тяжелые тучи и освещали древний город. Потягивая вино, Роуг смотрел на небо: где-то там, далеко за пределами атмосферы, в безжизненном вакууме ждет Свободный Флот. Теперь он – адмирал, и вскоре война поглотит его без остатка. Нельзя медлить и сомневаться, новая цель требует твердости.

Лема тихо подкралась сзади и обняла, прижавшись щекой к его спине.

− Что тревожит моего амаи? – спросила она. – Роуг, я же вижу: что-то случилось. Прошу, не молчи.

Он развернулся, перебрал пальцами ее длинный локон. У Лемы роскошные волосы: тяжелые, блестящие. Обычно она собирает их в высокую прическу или прячет под украшением из цветов, как положено несвободной дрогийке. И только в спальне распускает локоны специально для него.

− Лема, нам надо серьезно поговорить, − выдавил Роуг. – Скоро начнется непростое время, и я хочу уберечь тебя и детей.

− Вы уже… − она все поняла и не окончила фразу. Нельзя говорить о таких вещах даже в собственном доме.

− Да, ты права. Грядут перемены, к которым мы так долго готовились.

В глазах Лемы застыл испуг, но Роуг продолжал спокойным тоном:

− С рассветом ты и дети уедите из столицы. Я нашел тихое, безопасное место, поживете там, пока положение не изменится.

Она опустила взгляд, по щеке покатилась слеза.

− Я не хочу прощаться, амаи, − шепнула Лема.

− Я тоже, − ответил Роуг и притянул ее к себе.

Остаток ночи Роуг глаз не сомкнул. Все блуждал в мрачных мыслях, обдумывал, взвешивал. Перед внутренним взором раскинулась тактическая карта с кораблями Свободного Флота и теми, что остались верны Алвахту. Последние значительно превосходили числом, дислоцировались частично в космической зоне Империи, а частично на орбите Руш. Вывести корабли Свободного Флота просто так не получится. Им придется стремительно уходить к Руш, завяжется жестокий бой. Вся надежда на внезапность; на то, что случится государственный переворот. Тогда правление перехватит Сенат, приказы будет отдавать Инаор, и никто не помешает кораблям пройти границу.

Пока Роуг одевался, Лема уже разбудила детей. Сегодня привычного рассвета не было, в Длинную Ночь планету окутывал мрак затмения – прекрасный, холодный. Роуг вдруг подумал, что эта ночь действительно станет самой длинной в истории Дрогийской Империи. Возможно, ее назовут «Ночью Перемен».

Роуг застегнул китель на все пуговицы, закинул шлейку дорожной сумки на плечо и бросил короткий взгляд на кровать. Простыни и покрывало смяты, подушки разбросаны. Лема сказала: «Не стану застилать. Мы скоро вернемся, тогда и сделаю». Роуг невольно улыбнулся, она всегда умела переиначить неприятности в свою пользу.

В гостиной дети возились с сумками, Кара громко смеялась, а Маис дразнил сестру. Лема наблюдала за ними со снисходительной улыбкой, но в ее глазах Роуг видел тревогу и печаль.