Алексей Ар - Сезон охоты

— Значит ЦУКОБ, — игнорируя лейтенанта, протянул Николай. — Капитан, вышлете за мной челнок, я отбываю на «Ладоге».

— Причина?

— Я почему-то очень хочу увидеть дом. Я… — Он сбился.

— Будем через двенадцать минут. Конец связи.

«Он понял меня», — убедил себя Николай. Понял, как надоели Охотнику и арктурианцы, и эта загадочная планета. Экспедиция, шепот Старых, развалины, горы, песок — здесь есть все, что угодно, кроме обыкновенного березового сока. «Холодного сока». — Николай закрыл глаза.

Дом, где ты?

***

Гранатов демонстративно углубился в изучение данных, мелькавших на экранах. В золотистом полумраке кабинета его лицо, освещенное синеватыми бликами, выглядело несколько странно. Не поднимая головы, он работал с офис-пультом, перекладывал с места на место бумаги, кристалл-фишы… и предпочитал не смотреть на посетителя.

— Банально. — Не меняя стойки смирно, Николай уставился на лихорадочные пульсации такт-экрана.

— А я предупреждал, — усмехнулся УКОБовец.

— Не виноват я, — буркнул Охотник.

Отложив документы, Гранатов преувеличенно согласно кивнул:

— Понимаю. Ты улетел спонтанно, не попрощавшись с командой, не оставив никаких устных сообщений — просто взял и испарился. Знаешь, как обрадовалась Пола? Я, Бегунок, отродясь не слыхивал такого количества ненормативной лексики в чей-то адрес.

— Может вернемся к отчету? — тоскливо вздохнул Николай.

— С отчетом норма, — отмахнулся Мар. — Интересно другое….

— А как вы узнали, что говорила доктор? — опомнился Рос. — Она…

— Капитан Ярк, аналитический отдел. По совместительству, профессор медицины, — широко улыбнулся Гранатов. Он необъяснимо доволен.

— Перестраховщики, — хмыкнул Николай. — Могу я узнать, чем закончилось дело? Нашли они этот… Держатель Силы?

— Нашли. — УКОБовец враз помрачнел.

— И что это за х… вещь такая?

— Без понятия. Крейсер, перевозивший находку, пропал.

— Черное Братство, бунт, ржавчина?

— Крейсер пропал — в одну секунду исчез с корабельных радаров.

— Упустили значит. — Охотник неопределенно махнул рукой; судьба артефакта его не волновала. А вот дом… — Я свободен?

— По уставу тебе полагается трое суток на отдых. Пользуйся. — Гранатов вновь углубился в бумаги. Не поднимая головы, добавил: — Если найдет Пола, беги.

Отсалютовав, Рос четко развернулся, шагнул за порог… Нестерпимое желание попасть домой заставило ускорить события. Выход из небоскреба УКОБа, флайт, разноцветие транспортных магистралей, цветение Липового бульвара, знакомый аромат роз, гул подъемника, опознавание автоматикой…

Прихожая странно отдавала хрусталем. Николай качнулся вперед… Мощным рывком его швырнуло в объятия граненного тоннеля перехода; мелодичный звон, стеклянный частокол нитей — полет в никуда. Попытка вырваться из трясины броска взорвалась адской головной болью. Он стремительно мчался в нескончаемом потоке…

Черным всполохом тоннель перечеркнул барьер. Николая отшвырнуло вправо — туда, где наличествовало боковое ответвление, сплетенное из багрово-черных нитей. Он ничего не понимал — барьер выбил остатки сознания.

Тьма.

Два удара сердца, перерыв. Заунывная мелодия… Толчок нервов.

Резко — по охотничьи — он пришел в себя, дернулся, пытаясь сориентироваться… Звон цепи пресек намерения — все без исключения. Он вновь влип в неприятности.

На вид пещера огромна; бугрясь глыбами камня, она протянулась из бесконечности в бесконечность — от одной непроницаемой тени к другой. Черный влажно поблескивающий пол и сизая туманная дымка ограничивали обзор по вертикали.

Холодное мерцание сталактитов и сталагмитов придавало объему пространства угрожающий характер оскаленной пасти, что сочеталось с угольного цвета алтарем, на котором возлежал Охотник. Как сочеталось и с обитателями промозглого склепа — высокой женщиной, укрытой снежной вуалью, и ее двумя приятелями — трехметровыми чешуйчатыми тварями.

Воздев посох к пелене тумана, леди запела чуть громче. Во глубине алтаря родились крохотные алые молнии. С низким басовитым рыком гигантские твари приблизились к пленнику — их глаза полыхнули раскаленными углями, высвечивая пасти, усеянные клиньями зубов.

От ледяных покалываний в спине Николай вздрогнул и обрел контроль над разумом:

— Эй, уродцы, если снеговик не прервет шлягер, я расстроюсь. — Он приподнялся, натягивая цепь…

Тоскливые звуки, хриплый рев и матово-белое пламя посоха послужили ответом. Пещера вспыхнула нереальным огнем… Над Николаем развернулась фиолетовая воронка. Хрипло выдохнув, он напряг мышцы, сковываемые холодом…