Алексей Шмаков - Хранитель Рода Государева

— Не надо тратить на меня силы. Я смогу продержаться ещё достаточно долго. — сказал отец, когда я отправил сестёр, которые отчего-то увязались за мной следом, за целителем.

— Ты молодец, сын. — сказал он, закрывая глаза.

Я перепугался до усрачки, тут же бросившись к нему. Но отец дышал, и пульс был достаточно ровным.

— Этого слишком мало, чтобы прикончить меня. — усмехнулся он. — Просто дико устал. Ублюдок Монгол по праву заслуживал славы одного из сильнейших бойцов. Надо будет предать его тело земле.

Отец, что-то ещё говорил, пребывая в своих мыслях. Впервые вижу его таким.

Когда пришёл целитель и принялся за отца, тот раскрыл глаза и посмотрел на меня совершенно осознанным взглядом.

— Найди Воеводу и помоги!

Вот же! Я совсем и забыл о нём.

Секунда и сигнальная сеть раскинулась далеко за пределами поля боя. В паре километров отсюда я получил пару откликов и тут же бросился туда.

Оказавшись на месте, увидел, как в небольшом овраге мутузятся два мощных мужика. Одним из которых был Воевода. Вторым оказался огромный лысый индеец, даже превосходящий своими габаритами Суворова.

Индеец был в одних шортах. Все его тело было покрыто множеством разнообразных цветных татуировок. Причудливо двигающихся при каждом движении своего хозяина.

Похоже, они полностью исчерпали себя, так и не выяснив кто же сильнее при помощи дара и теперь сошлись в рукопашной. А я никогда не верил Борову, который говорил, что такие случае нередки на поле боя. И постоянно пытался сачковать во время тренировок по рукопашной. Вот правда, мне никто не давал этого делать. Но попытки я всё же не оставлял.

Суворов и его противник наносили друг другу мощнейшие удары, которые гарантировано убили бы обычного человека. Но эти двое даже не подавали вида, что им больно.

У Воеводы были разбиты губы и рассечена правая бровь, кровь из которой заливала ему глаз.

Индеец мог похвастаться свёрнутым набок носом и распухшим, уже посиневшим ухом.

Потянувшись к дару, я попытался помочь Воеводе, остановить кровотечение, а заодно прощупать защиту индейца. Пора прекращать этот бой и уходить отсюда.

— Не лезь пацан! — заорал Воевода, когда я остановил ему кровь. — Я сам сверну шею этому красножопому толерасту!

Ну уж нет господин Суворов, свои амбиции засуньте в задницу. Слишком велик риск, что шею свернут именно тебе.

На расстоянии расправиться с индейцем я не мог. Даже несмотря на полное опустошение Майя, я не мог пробиться сквозь его естественную защиту.

Поэтому недолго думая, я облачился в самый лёгкий вариант брони, создал кристаллизованную каплю и начал сжигать силу, увеличивая своё восприятие.

Воевода провёл успешный приём, и индеец оказался на засыпанных песком камнях. Но он изловчился и смог повалить Суворова, подмяв его под себя и начав бешено лупить его кулаками. Вот тут и вмешался я. Одним рывком, срывая индейца с Суворова, я распылил кристалл у него перед лицом и отшвырнул в сторону. Всё, он уже труп. Мне осталось только собрать каплю обратно.

Кулак уже почти сжался, когда его остановила тень.

Что за…

Посмотрев вниз увидел горящие яростью глаза Суворова. Где спрашивается, он силы взял?

Но похоже, что полностью опустошённым был лишь индеец, а Воевода решил поиграть в благородного и дать своему врагу шанс на победу, выступив с ним на равных условиях.

Старые вояки они, что все на голову больные? Или как? Я просто не понимаю.

— Я сказал не лезь! — заорал Суворов.

— Да пошёл ты! — добавив максимум силы в доспех, я сломил сопротивление тени, и мой кулак сжался.

За спиной послышались предсмертные хрипы. Наш главный враг убит. Посмотрев в ту сторону, я в последний момент успел закрыть собой Воеводу и поставить перед нами кровавый щит, который не сильно помог против устремившихся в нас струй плазмы.

Индеец перед смертью всё же смог нанести последний удар.

Сперва разлетелся кровавый щит, а следом за ним не выдержала и моя броня. Единственное, что я успел сделать, это перенаправить удары, отклонив их от жизненно важных органов.

В моём теле мгновенно появилось множество новых отверстий, но эти раны не были смертельны. Зато они были безумно болезненными. Плазма прошила моё тело вместе с защитой насквозь, оставляя после себя оплавленные раны.

Через пару секунд я заорал от дикой боли. Мне вторило гулкое рычание Воеводы. Похоже, ему тоже досталось. Но раз рычит, значит, живой.

Сейчас нам нужно как можно быстрее вернуться к нашим и валить на встречу к эвакуационной команде.