Аристарх Нилин - На тропе войны (СИ)

— Наверное, так и есть, — медленно произнес профессор, — Каждый раз, разговаривая с ним, перед моим мысленным взором стоит картина, как он убивает Коэна и стреляет в Каиссу. И если убийство Коэна как-то можно объяснить, то зачем понадобилось стрелять в беззащитную женщину, которая не представляла никакой угрозы и ничего не знала, в смысле не обладала кодами доступа?

— Ты же сам сказал, что он обознался. Принял её за Вирджинию.

— Ты что забыла, как выглядит Вирджиния и как Каисса? И потом, Боянов мне сказал, что он хорошо знаком с анкетными данными всех членов экипажа корабля, на котором прилетел Коэн. И после это, утверждать, что обознался? Прости, но я не могу в это поверить. Понимаешь, не могу.

— Хамаль, многие поступки только со стороны кажутся непонятными. На самом деле, большинство из них логически объяснимы, и лишь в редких случаях, совершаются импульсивно. Значит, были какие-то причины, по которым они были совершены.

— Вот я и хочу понять, зачем он так поступил.

— А ты не допускаешь, что он просто подстраховался, опасаясь за свою жизнь? А выстрелив в Каиссу, он остался наедине с тобой и так ему было проще и спокойнее разговаривать, в том числе и по вопросу получения кодов доступа.

— Ты как всегда права, и все же я не могу понять причин, почему он так поступил. Отсюда моё отношение к тому, что он делает. Вроде всё правильно, но меня настораживает.

— Ничего, поживем, увидим, что дальше будет. А пока, предлагаю пригласить Михаила и обсудить проблему с детьми.

— С воспитанниками, — язвительно добавил профессор.

— Какой же ты, право слово, зануда. Теперь и к моему каждому слову будешь с насмешкой подходить.

— Прости, больше не буду.

— Прощаю, — нежно ответила Азадель и прижалась головой к его груди.

— Как думаешь, может быть нам пригласить на корабль всех и Михаила и Марселину с ребенком и Каиссу, заодно и рожениц заберем?

— Я тоже так считаю. На этом корабле и оборудование значительно лучше, да и безопасней.

— Так и сделаем.

Вскоре Азадель пообщалась с Михаилом и предложила всем вернуться на корабль, а заодно вместе обсудить проблему как быть с детьми. Уговаривать Михаила не пришлось, он был рад вернуться на корабль, на котором прилетел в галактику и расположиться в своей каюте. Вечером шатл доставил всех на корабль. Больше всех волновался Михаил. Его переживания относительно того, как перенесет перелет Лиза, читались у него на лице. Он то и дело поглядывал на неё и спрашивал Марселину о самочувствии.

Вечером на ужин все собрались в пищеблоке. Марселина пришла с Лизой. Та сидела в слинге и мирно спала, так как её только что покормили. Разговор не складывался и поэтому ели молча, лишь изредка бросая ничего не значащие реплики и только в конце ужина сразу, когда андроид принес на десерт специально испеченный к ужину пирог, профессор вдруг сказал:

— Я не знаю, что нас ждет впереди, и не хочу загадывать и обещать мир и спокойствие, поэтому давайте радовать дню сегодняшнему. Любить, — и профессор перевел взгляд на Михаила, — верить и ждать. Потому что ничего другого нам не остается, как надеяться на лучшее.

Азадель вдруг прослезилась и украдкой вытерла уголки глаз, а Марселина неожиданно произнесла:

— А я почему-то верю, что всё будет хорошо, — и счастливыми глазами посмотрев на Лизу, добавила, — потому что если не верить в лучшее, то и жить незачем.

На этой оптимистической ноте ужин и закончился, после чего все разошлись по своим каютам.

На следующий день профессор Мукси встретился с Михаилом.

— Уважаемый господин Кутепов, — сцепив руки на груди, произнес он, — я хотел бы с вами обсудить вопрос, который касается детей, которых эвакуировали из колонии на Гоби.

— Со мной! Помилуйте, профессор. Я ровным счетом ничего не знаю, ни о детях, ни о той программе, которую вы проводили.

— Я понимаю, но дело в том, что я, если быть откровенным, мало что смыслю в этом вопросе.

— Простите, — Михаил чуть было не засмеялся, — я полагал, что это ваша была идея оплодотворять женщин, которых находили на кораблях попавших в галактику Гахр.

— Оплодотворять да. Но вот процесс воспитания этих детей, он, как бы это правильно сказать...

— Был отдан на откуп госпоже Оуэн, я правильно вас понял?

— Совершенно верно. Она этим занималась и кроме неё никто.

— А я тут причем?

— Вы ни причем, но вы, насколько мне известно, специалист в области психологии, и могли бы дать рекомендации по их дальнейшему развитию в свете возникших новых обстоятельств, — деликатно произнес профессор.