Владимир Корн - Волки с вершин Джамангры

— Перерубил всех врагов мечом в одиночку? Для любого представителя моего рода — обычное дело! — Особенно учитывая, что являюсь единственным его представителем. — Разумеется, за исключением самого меня.

Логики в моих словах было ноль, но ноль намеренно.

Клаус поморщился.

— Нет. Твой предок командовал войском, которое и разгромило армию Нимберланга. Даниэль, ну и что в том смешного?!

Ничего, согласен. Но откровенно не понимаю — как можно проявить небывалый героизм, командуя с высокого холма глубоко в тылу? Разве что, отдавая приказы, сверхмужественно размахивать жезлом. Ну да ладно, оставим на совести летописцев.

— Предок сар Штроукков повел в бой отряд в тот самый критический момент, когда в ходе битвы мог произойти перелом. Как пишут в книгах — когда весы качались то в одну, то в другую сторону. Они все там полегли, в том числе и сар Штроукк. Но дело свое сделали, и победа осталась за Ландаргией.

И все-таки небывалый героизм проявил именно мой предок. Забавно. Но как бы там ни было, далекий потомок несомненно героя и вызвал меня на так называемую «дуэль в кустах».

У входа в то, что когда-то было замком, нас встретила госпожа Мадлен сар Штроукк, в подчеркнуто траурном наряде по своему, как выяснилось чуть позже, не так давно усопшему супругу. В компании сына — Александра, который смотрел на всех нас на редкость вызывающе. А когда мы представились, вся его агрессия оказалась направлена только на меня. То, что мое имя известно и в редкостном захолустье, новостью для меня не стало, поскольку в газетах оно мелькает достаточно часто. По большей части в разделах, посвященным скандальной хронике. Если разобраться, что есть любая дуэль, как не логическое завершение предшествующего ей скандала? Но поведение Александра было совершенно непонятно. Наверняка, мы никогда прежде не встречались, и потому между нами не может быть ничего, что спровоцировало бы его на непонятное поведение. В самом-то деле, не виной же тому гибель его много раз «пра» дедушки?

Внутри жилище Штроукков выглядело таким же ветшающим, как и снаружи. Нет, бедностью изо всех углов не сквозило, но чувствовался явный недостаток средств. Впечатление могли бы произвести множество полотен — все как одно вышедшие из-под руки известных мастеров живописи прошлого. Но не производили. Наверное, по той причине, что выглядели они заплатками из дорогой ткани на изрядно и во многих местах прохудившейся одежде. Потертая обивка на мебели, которую давно бы не мешало перекрыть, а еще лучше ее заменить полностью. Даже свечи на люстре в обеденной зале горели, казалось, тускло, хотя их там хватало. О прежнем достатке указывали столовые приборы и посуда, которой не стали бы чураться и в самых богатых столичных домах.

«Если дела у сар Штроукков пойдут так и дальше, им только и останется, что устроить аукцион, — размышлял я, ковыряясь массивной, ажурной работы серебряной вилкой в блюде перед собой. — На какое-то время дела они поправят, но содержание дома, и того образа жизни, который привыкли поддерживать, съест всё вырученное в течение нескольких лет».

Так уж всегда получалось, что вести светскую беседу в подобных случаях брал себе в обязанность Клаус сар Штраузен. На этот раз помогать ему взялась Сантра, но даже вдвоем у них не получалось разогнать едва ли не гнетущую атмосферу ужина. И виной тому был Александр, поведение которого оставалось непонятным. Мать то и дело бросала на него полные упрека взгляды, но он как будто бы их не замечал, продолжая взирать на меня с ничем неприкрытым вызовом, и еще все время молчал. Госпожа сар Штроукк пыталась заполнять то и дело возникающие, несмотря на старания Клауса и Сантры паузы, стараясь за двоих.

— Даже не знаю, как нам следует поступить, если волнения докатятся и сюда, — делилась опасениями хозяйка. — Наверное, самым разумным было бы на какое-то время отправиться в Брумен, чтобы все переждать. Но что тогда будет с домом? Его же непременно разграбят!

— Как мне кажется, вам не стоит волноваться, — убеждал ее Клаус. — Насколько мне известно, в нескольких днях пути на востоке находятся королевские войска. Уж они-то не дадут продвинутся мятежникам так далеко!

— Ну а если все-таки начнется война с Нимберлангом?

Надо же, слухи о ней дошли и сюда. Хотя чему удивляться: во времена, когда мой предок проявлял небывалый героизм, граница с ним и проходила примерно в этих местах. Теперь Клаус на какое-то время с ответом замешкался: разговоры о том, что войны не избежать, ходят упорные. И кто сможет поручиться, что она уже не началась, а мы всего-то находимся в неведении?