Клим Жуков - Дед [litres]

Народ закивал. Как же! Не всякий танк выдерживает, а «Юпитер» – не танк.

– Задача-минимум – обслужить две ракеты из трёх. Максимум – обслужить все, – продолжил Ильичёв. – Уход по намеченному маршруту на соединение с группой старлея Кривошапки. После соединяемся с группами Петрухина и капитана Гриневицого и пробиваемся к границе.

Командир ещё раз внимательно оглядел бойцов. Что греха таить, думалось ему о нехороших вопросах и фразочках, наподобие тех, что маршрут ухода им не понадобится, так как не уйдёт никто.

Шансы полечь всем были велики. Все это понимали. Понимал и Паша.

И все промолчали.

Лишь прапорщик Аглыев сказал, словно обращаясь к себе самому:

– Слушай, я вообще не верю, что это происходит! Неужто кому-то там придёт в голову бабахнуть термоядерной ракетой! Это же просто звездец!

– Звездец! – Паша решил прокомментировать. – Наша задача звездец пресечь. Каждая дура нацелена на советские города, и она их уверенно достаёт. Внутри каждой – полторы мегатонны, хватит на пятьсот Хиросим. Погибнут миллионы. Поэтому мы имеем право на применение любых средств на задании. Применительно к любым лицам: военным, гражданским – неважно. Больше чем угробит ракета, мы всё одно не угробим.

– Та-а-ак… это как выходит? По отделению на безоткатку? – гнул своё Джанелидзе. – Б-10… это восемьдесят пять кило… если убрать колеса – восемьдесят. В разобранном виде дотащим, без вопросов. Вывели мы пушки на позиции, замаскировались, ждём. И тут выясняется, что никто ни в кого стрелять не собирался, а просто решили попугать? Так если нас обнаружат, запросто расценят за провокацию, и вот тогда – тогда точно жахнут!

– Джанелидзе! Отставить!

– Есть отставить!

– Надо сделать так, чтобы не обнаружили, на то мы и спецназ! Местность там гористая, сильно заросшая лесом – все условия. И вот ещё что: огонь строго по радиосигналу! Если не будет радио, тогда исключительно при зажигании двигателей! Теперь всё прозрачно? Ещё вопросы будут? К высадке товьсь! Разойдись! Вы знаете, что делать.

Конечно, знали. Отрабатывалось данное мероприятие не одну сотню раз.

Народ расходился, и никто не верил в реальность происходящего вслед мыслям Аглыева. Слышались несерьёзные смешки и пересуды. Последние толкались в дверях, обсуждая турецких девушек.

– Да они страшные, успокойся.

– Да ладно тебе! Я в кино видел, так прям… держите меня семеро!

– Все нестрашные как раз в кино. Остальные – приснится, подушкой не отмахаешься.

– Девушек вам, ага. Хренку понюхать! Режим полной секретности.

– Брось, дай хоть помечтать!

– И хорошо, что секретность. Зато Джанелидзе не схватит очередной триппер, помнишь, как тогда в Болгарии?

– Га-га-га!!!

Высадились, как в учебнике.

В густой южной ночи, когда темноту, кажется, можно резать ножом. К тому же вполне убедительно штормило, и турецкая береговая охрана ну совершенно не ловила мышей.

Мыши высадились в заливе в виду городка Чакмакли и пошли на юг по координатам тайника. Дороги патрулировались полицией, то и дело сновали грузовики с военными. Но что спецназу до дорог?

Гораздо страшнее было наделать шуму среди местных.

Но местные спали, так что десять километров до точки прошли без замечаний.

Холмы, низкие горы, поля на склонах и посёлки, где дома то и дело выстраивались ступенчатыми террасами, были немы, темны и слепы, лишь кипарисы и пальмы грустили вслед ушедшему лету, шумя листвой.

Кто трудился над закладкой, Ильичёв не ведал. Скорее всего, агенты резидентуры, коллеги по ту линию фронта. Точнее, теперь уже по эту. А может, турецкие коммунисты. Или курды, настроенные сепаратистски, или армяне, настроенные мстительно после известной резни 1915 года. Перерезали тогда не всех. Кто остался, помнит до сих пор, а оттого склонен помогать.

Тихо было.

Вгрызались в землю лопатки, шёпотом матерились бойцы, да где-то вдалеке побрёхивали собаки. На счастье и крайнюю удачу, небо с вечера заволокло тучами, так что ни звёзд, ни луны с их предательским светом не показывалось.

Когда упаковки с орудиями извлекли из земли, ко всем мерзостям погоды добавился дождь – совсем хорошо.

Следующая часть ночи прошла тяжко – волокли неподъёмные детали бэ-десятых. Автоматы колотили по спинам, пот смешивался с дождём, но к утру группа вышла к горам у Козбели.

Горы, конечно, – одно название. Так, очень большие холмы. Зато с густым кустарником и неприхотливыми местными деревьями. Последние часы тьмы разошлись на оборудование маскированной базы. Надо было поспешать, потому что в округе явно преобладало крестьянское население, а крестьяне встают рано.