Илья Рясной - Майор Казанцев и Европейский Халифат

- И что было? – спросил я.

- Сарик Капучикян, такой йетти, снежный человечек с Арбата, вообразивший себя почему-то торговцем древностями. Он всегда вел дела нечестно, что, впрочем, в нашем бизнесе вполне естественно и не безобразно. Но он их вел еще и глупо. Запустил слух, что знает что-то об этих несчастных Золотых листах, имеет подход к ним. Врал, конечно.

- Почему ты так думаешь?

- Он всегда врет в надежде что-то вымутить. Ну, нет у него подлинного Золотого листа, так не беда - впарит подделку.

- Что с ним стряслось? – осведомился я.

- Рабочая неприятность, - Шашист хмыкнул, как мне показалось, удовлетворенно. - Найден мертвым.

- Убит? – нахмурился я.

- Инфаркт… Вот только сердцем он никогда не страдал. И куда-то исчезал на день.

- Хочешь сказать, его похитили, выколотили информацию и накололи препаратами? – заинтересовался я.

- Уверен, - отрезал мой собеседник.

- Та-ак, значит, сердце, - протянул я. - Интересно.

Известно мне, у кого любимый способ расправляться с жертвами, используя очень редкий яд, который фактически невозможно обнаружить в крови и который дает картину инфаркта.

- Ну, Сарик понятно, - продолжил Шашист. – Его давно следовало пристукнуть. Но мы видим в этой душераздирающей истории жертв не только глупой хитрости, но и явного недоразумения. Вот скажи мне, за что пострадал нечастный Йосик Бырянский?

- Галерея на Ленинградке? – уточнил я.

- Да. Йосик такой безобидный старый еврей тридцати годков от роду. Мухи не обидит. Всегда знал меру в гешефте. Но это ему не помогло, ибо судьбу не интересовали его нравственные свойства. Она просто послала ему дуболомов, которые посчитали, что у него есть этот чертов золотой боевой листок. И Йосик был им совсем не рад, уверяю тебя, друг мой.

- Он-то хоть жив?

- Жив. Нога сломана, рука вывихнута. Наивная вера в справедливость сильно пошатнулась… Анатолий, дорогой мой человек, ты пойми, у нас тихий бизнес. В нем крутятся огромные деньги, но у нас очень редко выясняют отношения кастетом и пистолетом. У нас не пытают утюгами должников. Изредка, правда, заносит к нам бандитов из большого криминального мира, но они в итоге или учатся хорошим манерам, или их волной смывает. А тут ввалились со всей молодецкой дурью какие-то человекообразные, не считаясь ни с традициями, ни с реальным риском такого поведения. Они с такими манерами долго у нас не протянут, уверяю.

- А им долго и не надо. Лишь бы найти листы, - я вытащил из своего кожаного солидного портфеля «Прада» фотографию. - Кстати, не мелькал такой джентльмен?

Когда меня гоняли по кустам, тот самый Деляга, обещавший мне Предмет, а после подло попытавшийся прикончить, лежал от моего удара без сознания. А к моменту прибытия моей группы поддержки очухался и попытался отковылять прочь. Сидевший на позиции вражеский снайпер понял, что его боевому товарищу не скрыться, ему светит плен и допрос, поэтому просто пристрелил его, как кабана на охоте. И нам досталось безжизненное тело. Ни по картотекам, ни по отпечаткам пальцев и генетике его идентифицировать не удалось. Документы при нем имелись, но липовые. В России этот тип не жил, иначе мы хоть как-то зацепились бы. Вот его фотографию, отфотошопленную, чтобы не видно, что снимали уже труп, я протянул Шашисту.

Тот внимательно посмотрел на фото, где Деляга был в очках. Попыхтел, как паровоз, перевел дыхание:

- Он это.

- Кто?

- Тот черт болотный, что сломал Йосику руку. Йосик его в нудных подробностях мне описал, наболело. Он! – уверенно выдал Шашист. - Самое смешное, что несчастный еврей пострадал зря. У него действительно был Золотой лист. Но другой. Откуда-то с Китая.

- Интересно девки пляшут, - я убрал фотографию.

- Думаю, будь у Йосика то, что искал этот очковый змей, то не лечил бы он сломанную руку, а отдыхал бы в свое удовольствие на тихом кладбище. Так что он считает, ему сильно повезло… Кстати, этот террорист напоследок сказал ему то же самое.

- Что именно? – встрепенулся я. – Дословно.

- Типа – тебе повезло, что пришел я, а не Он. При этом это Он было произнесено с таким угрюмо-торжественным чувством, что Йосик почувствовал себя просто осчастливленным всего лишь сломанной рукой.

- Он, значит, - задумчиво протянул я.

- Ага. Он. Царь Гвидон, - Шашист задумался, потом добавил: - Еще один момент любопытный, друг мой. Те, кто ищет этот Золотой лист, почему-то абсолютно уверены, что он в Москве. Ни в Латинской Америке, ни в каких-нибудь горных храмах и подземельях, ни в Лондоне, а в Москве.