Дмитрий Силлов - Закон мутанта [litres]

Я знал, о чем говорил.

Позади нас пока еще приглушенно слышались рычание и визг, несущиеся из десятков зубастых пастей. И это значило лишь одно – мышканы все же сломали автомат, которым я заклинил ворота, и через пару минут будут здесь. А может, и раньше.

Но у нас еще было полно времени, чтобы застрелиться. Это гораздо лучшая альтернатива, чем превратиться в «слизняка» или быть сожранным заживо.

Я говорил, а Томпсон молчал, уставившись в «ведьмин студень». Понятно. «Отмычка» – он и есть «отмычка». Да и я хорош, не успел предупредить, что нельзя в эту пакость долго смотреть. Потому что позовет – и не будет сил противиться этому зову…

Хотел я уже было съездить полицейскому в ухо, чтоб он в себя пришел, – но не успел.

Джек сделал шаг – прямо в «студень».

И сразу же второй.

И третий…

Это был конец.

Аномалия мгновенно растворяла кости. Секунда – и их будто не было, конечность можно как пожарный шланг раскручивать.

Но почему же Томпсон продолжает идти?!!

И тут я заметил невероятное!

Аномалия расступалась перед полицейским! Синие язычки пламени метались по всей поверхности «студня», словно напуганные, растерянные зверюшки, не знающие, куда убежать от ужасной опасности. Правда, за полицейским озеро цвета чистого неба смыкалось вновь почти сразу.

Почти…

Осознав это, я прыгнул через полметра уже восстановившейся аномалии, рискуя впечататься в спину Томпсона – но, к счастью, удержал равновесие и пошел за ним, ступая след в след, словно его тень – ожившая, обретшая плоть и решившая прогуляться.

Неприятное это ощущение, когда идешь по центру аномалии. Словно в раскрытую пасть к крокодилу залезть, чтобы его за язык подергать и посмотреть, что из этого получится. Нервы звенят как струны, первобытный ужас поднимается откуда-то изнутри, перехватывая дыхание железной рукой, по спине пот струится… Это от тебя не зависит, это твой организм реагирует на опасность, не принадлежащую этому миру. Кто-то говорит: мол, настоящий сталкер ничего не боится. Чушь собачья. Настоящий сталкер боится так же, как любой другой человек. Просто его Зона приучила усилием воли брать свой страх за глотку и, придушив, чтоб не рыпался, нести с собой – потому что избавиться от него полностью не получится. А вот научиться с ним, придушенным, ладить – это можно.

Аномалия явно чувствовала, что с ней что-то не так. Синее пространство вокруг нас пузырилось, из него в нашу сторону тянулись языки пламени – ветвистые, похожие на руки со множеством пальцев, – которые, не дотянувшись считаные сантиметры, опадали вниз, чтобы уступить место другим.

Однако ни один из этих языков нас не коснулся. Мы благополучно прошли через аномалию, которая с разочарованным чавканьем сомкнулась за нашими спинами.

Но облегченно выдыхать было рано.

Стая мышканов вылетела из темноты коридора по ту сторону «ведьмина студня» – видать, не сразу разобрали, что это за свет, со зрением у подземных жителей не очень. Вожак несся впереди огромными прыжками, стая старалась от него не отставать. Однако все-таки успела затормозить, сообразив, что дальше бежать не сто́ит.

А вот вожак был намного тяжелее своих собратьев и вовремя остановиться не успел. Хотя пытался изо всех сил, до нас даже донесся скрежет его когтей по бетонному полу. Но как мышкан-переросток ни напрягался, все-таки передними лапами въехал в «ведьмин студень». Правда, извернувшись свечкой, тут же выскочил оттуда, упруго упал на четыре конечности – и рухнул, приложившись мордой об пол.

Передние ноги, лишенные костей, больше не держали его.

И голодная стая это поняла мгновенно!

Мышканы лишь несколько секунд смотрели на то, как их вожак извивается и беспомощно клацает зубами, пытаясь подняться на ноги.

А потом бросились.

Все, разом, как по команде.

И принялись рвать на части беспомощного вожака, который моментально превратился в добычу, как только потерял силу. Нормальная ситуация, причем не только для Зоны. У цивилизованных с виду людей на Большой земле то же самое.

Я отвернулся. Неприятное это занятие – смотреть, как еще не подохшее существо жрут заживо, с треском отрывая от него куски мяса.

– Пошли, – сказал я Томпсону.

Тот с трудом оторвал взгляд от кровавого пиршества и потянулся за пистолетом. Понятное дело, собрался поиграть в благородство и пристрелить мутанта, чтоб тот не мучился.

– Не дури, – сказал я. – Он хотел тебя сожрать, а значит, милостей недостоин. Зона тебя не поймет, а тех, кто ей непонятен, она не любит. К тому же у нас с тобой сейчас каждый патрон на счету.